No Fashion Victims

verity:

need-air:

shh-sandra:nothing:

и все-таки без них наша жизнь была бы не так прекрасна..

Дело в том, что у них - теплые ладошки, а у нас - холодные пальцы.

Они нас выше и могут достать книжку с верхней полки.
Они отдают нам свои самые клёвые майки.
Они целуют нас в лоб, когда не могут остаться.
Они кладут руки нам на коленки.
Они с маниакальной настойчивостью желают платить за наш кофе, хотя и сами уже давно не понимают, почему.
У них из глаз текут слезы, когда дует сильный ветер.
Они ходят в магазин, когда идет дождь

Они помнят о нас совсем не то, что мы - о себе.
Они не видят причин для нашей диеты.
Они пойдут на войну, если будет война.
Они не замечают испорченный макияж.
Они хотят изменить нашу жизнь.
Они никогда не научатся расстегивать лифчики

Они любят наши голоса.
Они считают быстрее нас.
Они дают свои фамилии нашим детям.
Они делают вещи, которыми мы гордимся.
Они ездят с нами отдыхать.

Они прекрасно знают, что их запах способен свести нас с ума.

У них ДРУГАЯ логика.

Guess bikini top, American Apparel wrap scarf, vintage chain necklace, Forever 21 earrings and sunglasses.

here’s a sneak peek at a fun shoot i did with photographer bri johnson. on a typical day with a hectic work schedule, i’m left with about five minutes to snap outfit photos and quickly post. not to mention midtown scenery isn’t exactly breathtaking. so when bri offered me the opportunity to shoot some of my favorite summer outfits for an ongoing series on jaimen.tumblr, in iconic coney island no less, i jumped at the chance. stay tuned for the series to begin next week! xoxo.

photo credit: bri johnson.

• Bravo: Bill, the video where you appeared with beard made some buzz in the Net. Was it real beard?
• Tom: Nope! It’s postproduction! It was painted on the computer later. *All of them are laughing*
• Bill: May be you’ll be surprised, but my beard grows too. I didn’t expect my 3-days bristle would make such ballyhoo. The camera was not so good and I thought no one would notice it. Actually at home I’m always unshaven. And I shave if I have to go out.

"Знаете, иногда пишешь человеку сообщение, не руками пишешь, душой. нажимаешь "отправить" и сердце мелкой дробью где-то в горле. А потом останавливается и камнем в живот. У вас недостаточно прав, такое чувство, что кусочек души человеку протягиваешь, а он тебя мордой в грязь. Прав у вас недостаточно, чтобы всякое дерьмо ему совать."

 Когда в городе еще не завыли сирены, я уже все знал.
Знал потому что - много таких "потому что" было вокруг меня. Прикосновение холодного ветра к открытой шее, будто кто-то мертвый тронул ее ледяными пальцами. Скрип трамвайных колес на стыке рельсов, крик вороны в темнеющем небе. Пульс горящих окон: затухающий, рваный. Последний.
Я вышел из трамвая, дошел до набережной и сел на первую попавшуюся скамейку. Закурил и закрыл глаза, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом, точно превращаясь в мелкие острые иголки.
Сирены раскололи вечер надвое – время «До» и время «После», которого оставалось так мало.
Четырнадцать минут.
Их хватит на многое, если, конечно, не жадничать. Тратить по минуте. Закрыв глаза, я сидел и слушал, как мир вокруг меня стремительно сжимается. Он был уже мертв, но еще не понимал этого. И только отдельными искрами в нем, как в остывшем костре, светились те, кто никуда не торопился.

14 минут

- Атомная тревога! – заревели вечно молчащие динамики с фонарных столбов. – Атомная тревога! Это не учения! Внимание! Немедленно укройтесь в ближайших убежищах!
Он вздрогнул, потому что как раз стоял под рупором. Растерянно огляделся, ненужным уже движением прикрывая букет от ветра. И тут же увидел ее – она бежала от автобусной остановки, спотыкаясь, взмахивая сумочкой. Не отрывая глаз от его лица. Он следил за ней, и все другие прохожие казались угловатыми картонными силуэтами, покрытыми пеплом.
- Господи… Как теперь-то? – сказала она, схватив его за руку.
- Возьми цветы, - сказал он.

- С ума сошел? Какие цветы? – крикнула она.
- Возьми, - сказал он, - и отойдем, а то затопчут. Пойдем лучше в переулок, погуляем. Как раз успеем дойти до нашего любимого дерева.
Она вдруг успокоилась.
- Обещаешь?
- Конечно, - он улыбнулся, чувствуя, как все внутри леденеет от страха.

13 минут

Он выстрелил три раза и увидел, как директор оседает в кресле, дергаясь сломанной куклой и брызгая кровью - с шипением, как сифон.
- Nothing personal, - буркнул под нос, - just business…
Прицелился в секретаршу, которая стояла у двери кабинета на подгибающихся ногах, но передумал. Подойдя ближе, киллер аккуратно выдернул у нее из-под мышки кожаную папку.
- Бегите, - посоветовал мягко. Тут же заметил, что случайно испачкал штанину черных джинсов пылью, похлопал по ней ладонью.
- Бегите, правда. Может, успеете, - посоветовал еще раз и вышел.

12 минут

Старик сидел неподвижно и глядел на шахматную доску, где его черный король жался в угол, под защиту последних фигур. Его противник, если так можно было назвать старинного партнера по шахматам, только что откинулся назад, захрипел и упал со складной табуретки, царапая руками пиджак напротив сердца. Они встречались здесь, на Страстном бульваре, каждую пятницу – вот уже тридцать лет. Хороший срок.
Старик посмотрел вокруг. Где-то слышались гудки, звон стекол и скрежет бьющихся машин. Он проводил глазами странную пару – мужчину с острым худым лицом и его спутницу, прижимавшую к себе букет цветов. Мужчина обнимал девушку за плечи. Их взгляды скользнули по старику, не замечая.
Он поглядел на доску, потом, покашляв, вытянул худую руку и холодными пальцами аккуратно уложил короля на черную клетку.
11 минут

- Интересно, а если я сейчас уйду, не заплатив – вы меня арестуете? – Сергей повертел в пальцах золотую печатку, потом поглядел на продавщицу за витриной ювелирного салона. Она его не услышала – стояла с белым лицом, и трясущимися руками бесконечно поправляла и поправляла кулон на шее. «Мама, ма-а-а-ма, хватит, ну хватит!», - вторая девушка визжала в углу, но сирены заглушали ее голос. Охранник тупо поглядел на Сергея, потом вдруг сорвался с места, подбежал к визжащей продавщице и два раза сильно ударил ее по лицу.
- Заглохни, сука!
- Нехорошо, земляк, - улыбаясь, громко сказал ему Сергей. Он надел печатку на палец и сунул руку в карман дорогого пальто.
- Че? – заорал охранник, двигаясь на него. Сергей увидел капли пота на лбу, и секунду разглядывал их, думая о том, что печатка сидит на пальце как надо – не жмет и не болтается. Потом достал из кармана пистолет и выстрелил охраннику в лицо.
10 минут

Они сидели в остановившемся трамвае и передавали друг другу бутылку коньяка.
- Плохо получилось, - сказал Андрей. Он попытался улыбнуться, но нижняя челюсть прыгала, и лицо белело с каждым глотком, - неохота так умирать.
- Может все-таки учения?.. – возразил Димка, но тут же осекся.
- Жаль, что не доехали до Пашки. У него сейчас как раз все собрались. День рождения, дым столбом наверно…
- Думаешь, легче было бы?
Андрей подумал.
- Нет, - сказал он. – Не легче. Ладно, давай еще по глотку. Закусывай, торт все равно не довезем.
Он посмотрел в окно.
- Гляди, живут же люди.
На перекрестке высокий человек в пальто расстреливал черный джип. Каждый раз он тщательно и долго целился - похоже, очень хотел сшибить выстрелом антенну, но у него никак не получалось. Расстреляв патроны, он махнул рукой и облокотился на капот.
- Приехали, - усмехнулся Димка. Он сделал глоток коньяка и поморщился.

9 минут

- Давно хотел тебе сказать… - он закончил щелкать пультом, с одного шипящего пустым экраном канала на другой, и оставил телевизор в покое.
- Что? – вяло отозвалась она.
- Никогда тебя не любил. Надо было тебя еще тогда, в Крыму утопить. Подумали бы, что несчастный случай.
- Сволочь! – она ударила его по щеке. Перехватив руку, он резко выкрутил ее. Когда жена завизжала и согнулась от боли, погнал ее к открытому балкону, сильнее выгибая локоть.
- Не надо! – она попыталась уцепиться длинными ногтями за дверной косяк. Ноготь сломался и остался торчать в щели.
Он выбросил ее с балкона, сам еле удержавшись у перил. Посмотрел, как тело шлепнулось на асфальт – звука было не слышно, все перекрывали сирены.
Закурил. Десять лет уже не чувствовал вкуса сигаретного дыма, потому что так хотела жена. Выдохнул, затянулся глубже.

8 минут

Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову.
- На тебе, - кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, - я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься.
Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.
7 минут

В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом.
- Не смотри, - он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы.
- Я и не смотрю, - она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана.
- Я тебя не брошу, - сказал он тихо.
- Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала:
- Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу!
- И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу!
- Правда?
- Конечно!
Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому.
- Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.

6 минут

- Ты так быстро все сделала, - сказал он, - спасибо, Маша… И сирен этих почти не слышно.
- Молчи, - строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить нельзя.
- Теперь-то уж что толку? – хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться?
Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты.
- Маша, - он слова зашевелился, поднял голову, - почитай что-нибудь?
- Хочешь Бродского? – спросила она, не шевелясь.
- Очень.
Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала:

- Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это –
города, человеков, но для начала зелень…

5 минут

- Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос.
- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, - шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек.
- Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика.
- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили.
Машинист прислушался.
- Вроде тихо, - он пожал плечами.
- Это пока. Ты погоди еще немного.
- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь все завалит.
- Это точно.
Не сговариваясь, оба закурили.
- Прямо пилотом себя чувствую, - сказал сменщик. – Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить.
- Самолет, метро – то же самое, только без крыльев, - попытался пошутить машинист.
Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.

4 минуты

За углом кто-то играл на гитаре, нестройный хор старательно вытягивал слова песни. Саша поднялся по темной лестнице на верхний этаж дома. Сначала ему показалось, что на лестничной площадке никого нет, но потом он услышал тихий плач у двери, обитой красным дерматином.
- Ну? Чего ревешь? – Саша присел на корточки перед маленькой девочкой в красном комбинезоне.
- Страшно… - сказала она, поглядев на него серыми глазами. – Мне мама дверь не открывает. Они с папой ругались сильно, а потом замолчали, я через дверь слышала.
- Замолчали – это плохо, - серьезно сказал Саша. – Слушай, хочешь на крышу? Сверху все видно далеко-далеко.
- На крышу нельзя, - девочка помотала головой, плача зареванное лицо в ладошки. Саша аккуратно отвел ладошки от лица, подмигнул серым глазам.
- Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно. Пойдем, сама посмотришь.
Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх крыши. Саша крепко держал девочку за руку.
- Ага. Вот мы и пришли, - он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его прямо на ржавую жесть, - садись. Хорошо видно?
- Да, - девочка, не отрываясь, смотрела в небо.
- Ну и замечательно. Посидим, а потом и мама вернется, и папа…
Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака, гадая про себя – успеет он или нет заметить ракету.

3 минуты

Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было бесполезно. Те, кому повезет выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарем.
Две минуты.
Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому что миллионы человек сейчас думали только об одном – как бы замедлить эти минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.
Минута.
В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она все удлинялась, и впереди сияла раскаленная точка – словно метеорит, который сейчас упадет, оставив после себя просто маленькую воронку. «Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими как раньше!»
В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.

А я? Ведь я останусь?
Останусь?
Но что я скажу?
И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мертвым стеклом?

Наверное не правильно, что я всегда вижу в людях только их положительные качества и не умею выделять всё дерьмо, которое находиться у них внутри. Именно из-за этого очень часто плюют в душу. Ты к ним с распростятыми объятьями а они тебе нож в сердце. Я не умею, не вижу плохого. Каждый человек кажеться мне очень веселым и милым, ох как это мне нравилось. Видишь человека и не можешь сдержать улыбку, ведь вспоминаешь, как когда-то, когда у этого самого человека просто было хорошее настроение, он улыбнулся тебе. Яхотела всем дать уют, но со временем понимаешь, что всё зря, и просто надо сдерживать свои эмоции, плюнуть хоть раз кому-то так же без предупреждения.

"Когда дождь смывает солнце, а с неба хмурятся тучи, не впадаю в депрессию. Назло капризу природы раскрываю свой зонтик малинового цвета. Расцвечиваю серость. Закидываю в рот клубничный леденец, кутаюсь в желтый шарф и бегу в сторону метро, где быстро согреваюсь."

Эльчин Сафарли. Я вернусь

Забавно, люди расстаются с одними, сходятся с другими, но неизменным остаются комментарии под снимками: "вы прекрасная пара"

Жизнь - как река. Если вы гребете сами, то имеете возможность выбирать направление, а если просто отдаетесь течению, то вынуждены плыть в русле потока.

Today I had the pleasure of visiting the Burberry offices in New York to preview their Pre-Spring 2012 collection. Let me tell you, it was a complete dream world. I started my journey at 4:30 this morning with the normal tasks to get ready so I could leave my house by 5:30 and reach my bus at 6:30. It was a little crazy and I found myself more and more nervous as time went on. But at 10:30AM, there I was, standing in the middle of one of the Burberry showrooms with Natalie, the director of public relations, Nate (please correct me if I didn’t remember your name correctly), and Katie, public relations coordinator. We all chatted for a bit about various things, me trying to not be as awkward as possible. But lets be honest, I was the only viewer in the showroom at that point. Saying I was a little nervous was an understatement.

I finally got around to looking at what they had put out. The detailing on this collection was incredible. And as Natalie and Katie pointed out, it was the first time in a very long time that Christopher Bailey used prints as heavily as he did. Katie also noted how happy she was that there were so many dresses, seeing that outerwear mostly dominates Burberry.

Lets get to some of the images, shall we?

The sets were put together so well. The colors all went together so effortlessly. Can you see the mixing of textures? Soft suede and leather? Raffia and beading? (Note Photo III, second garment: I finally got my hands on the most perfect dress I’ve ever seen. A white, long-sleeve, near-sheer dress with beaded shoulder detailing, front and back cutouts, a subtle waist and an exaggerated hemline. Dear Burberry, if you ever want to get rid of that dress - e-mail me.) (PS. Thanks Sara Zucker for that image!)

The sweaters were so soft and to die for. It was like the grandma side of me went to Heaven and came back as a chic fashion goddess. Do you see those necklines?

It was hard to get good photos of the dresses. But it was so exciting to see something new from the brand. All the dresses were sexy, in the most subtle ways. The beading and patterns added youth to what could have been seen as a “drab” garment. I didn’t take a photo but there were this set of dresses that all had slits all the way up the leg with shoulder and back cutouts. Wouldn’t you like to get your hands on one of those?

Sara Zucker posted a photo of this lovely bag. I didn’t expect all the accessories to be as great.. But lets be honest, who was I kidding? Those necklaces are so daring, I love it.

I saved the jackets for last. Seeing that outerwear is Burberry, it needed the last “hooray.” Again, with the mixing and detailing, I couldn’t get enough. I found myself uttering “gorgeous” more times than I ever had. The favorites for me were the cutout leather shouldering that was seen on the white dress that I had mentioned and the detachable raffia collar.

Oh! And when I saw this jacket, my inner tomboy-looking college student came out. I mostly took this photo because it reminded me of how much I love menswear influences in womenswear. Beautiful, beautiful work, Burberry. I applaud you.

Again, a huge thanks to Rich, Natalie, Nate, and Katie. The opportunity was one of a kind and nothing short of amazing.

“I think the greatest contributors to fashion are women. Chanel, Vionnet. I think Vivienne Westwood; I think Miuccia Prada; Schiaparelli, Rei Kawakubo.”

когда мои соседи делают ремонт, я включаю сатисфэкшн и моей фантазии нет границ.

Get Low, get loose, get down on the floor.
Drink up til you can't think anymore.
Get low, get loose, get down on the floor.
I ain't gonna change, I'm not just a stupid boy.

I do everything I want to,
Last night was somethin I wish I knew.
You hate, all the games that I put you through.
I ain't gonna change, no I ain't gonna change for you.

I'm a smart dude, I'm tryna get my learn on.
You got your girls, and they're all fine,
Let's go get our burn on.
I love the way I'm feeling, single,
Searching for the evening.
You can spend the night, if you
Don't plan on us both sleepin.

Get low, get loose, get down on the floor.
Drink up til you can't think anymore.
Get low, get loose, get down on the floor.
I ain't gonna change, I'm not just a stupid boy.

I'm not looking for my one,
I'm looking for my right now.
And baby we just way too young,
Too young for me to settle down.
I know what I'm doing love,
Keep that game, just trust me.
I'm stupid so please give me a brain,
And afterwards, just fuck me.

I do, everything that I want to.
I wish I would've known what you could do.
You think everything that I said is true.
I ain't gonna change, no I ain't gonna change for you.

Get low, get loose, get down on the floor.
Drink up til you can't think anymore.
Get low, get loose, get down on the floor.
I ain't gonna change, I'm not just a stupid boy.

[2x:]
I'm tryna cut, you wanna what?
I'm tryna cut, you wanna what?
I'm tryna cut, you wanna make love, make love.

Get low, get loose, get down on the floor.
Drink up til you can't think anymore.
Get low, get loose, get down on the floor.
Get low, get loose, get down on the floor.
Get low, get loose, get down on the floor.
I ain't gonna change, I'm not just a stupid boy.
Stuuupid boy.

at this moment there are 6,470,818,671 people in the world. some are running scared. some are coming home. some tell lies to make it through the day. others are just not facing the truth. some are evil men, at war with good. and some are good, struggling with evil. six billion people in the world, six billion souls. and sometimes… all you need is one.

Who else can make a pirate hat/ballgown combo feel like such a necessity? After all this time, Oscar still knows how to surprise us. What a happy treat during this rainy New York week!