Canes Venatici

В момент, когда после старта с Земли прошёл 171 час 37 минут 16 секунд, Дэвид Скотт нажал кнопку разделения ступеней и запустил двигатель, после чего подтвердил бортовому компьютеру, что можно продолжать программу. Через 9 секунд взлётная ступень «Фалкона» оторвалась от посадочной и начала быстро подниматься. И сразу в радиоэфире зазвучала музыка песни ВВС США «Поехали! В голубую высь!» (англ. «Off We Go Into The Wild Blue Yonder» ;).

Скотт позднее рассказывал, что все члены экипажа планировали это заранее, только Уорден должен был запустить плёнку не сразу, а примерно через минуту, когда начальная и наиболее критичная фаза подъёма будет уже позади. Несколько секунд в Хьюстоне никто не мог понять, что происходит. По словам Скотта, после полёта ему здорово попало из-за этого инцидента, но в глазах у всех, кто его отчитывал, он видел улыбку. Как вспоминал Уорден в 1999 году, он думал, что заводит песню только для Хьюстона, и не знал, что кто-то на Земле переключил связь в режим, когда все слышали всех.

Скотт поставил «Лунный Ровер» в ста с небольшим метрах к востоку от «Фалкона», чтобы Солнце не попадало в объектив.

После этого он почти две минуты не отзывался на просьбы Джо Аллена сориентировать антенну высокого усиления на Землю. Как выяснилось на первой пресс-конференции после полёта, в это время Скотт воткнул в лунный грунт небольшую табличку с именами четырнадцати погибших советских космонавтов и американских астронавтов. Перед ней он положил маленькую (8,5 см в высоту) алюминиевую фигурку Павшего Астронавта. Этот символический ритуал все трое членов экипажа «Аполлона-15» задумывали, как глубоко личную церемонию, она не была заранее согласована с руководством НАСА. Фамилии космонавтов и астронавтов были перечислены в порядке букв английского алфавита: Чарлз Басетт, Павел Беляев, Роджер Чаффи, Георгий Добровольский, Теодор Фримэн, Юрий Гагарин, Эдвард Гивенс, Вирджил Гриссом, Владимир Комаров, Виктор Пацаев, Эллиот Си, Владислав Волков, Эдвард Уайт, Си. Си. Уильямс, (имена советских космонавтов Валентина Бондаренко и Григория Нелюбова, гибель которых тогда ещё держалась в тайне, упомянуты не были). Затем Скотт прислонил к ручке управления «Ровера» маленькую Библию красного цвета. Когда он, наконец, сориентировал антенну, в Хьюстоне увидели правое переднее крыло луномобиля — камера смотрела вниз. Скотт её поправил.

Вскоре после остановки у кратера Шпора астронавты заметили камень размером примерно 10 сантиметров, который, как на пьедестале, лежал на куске брекчии и ярко сверкал на солнце. Это был кусок кристаллической породы, целиком состоящий из минерала плагиоклаза, и он очень отличался от брекчий и базальтов, которые они собирали до сих пор. «Кажется, мы нашли то, зачем сюда прилетели», — доложил Скотт Хьюстону. «Думаю, мы нашли что-то близкое к анортозиту, — добавил он, — потому что камень кристаллический, и он почти весь состоит из плагиоклаза».

Скотт и Ирвин бережно упаковали образец, который потом стал известен, как Камень Бытия (англ. The Genesis Rock). Его возраст был оценён специалистами на Земле примерно в 4,1 миллиарда лет. Значимость этой находки была огромной. Астронавты подобрали и кусок пьедестала, на котором лежал Камень Бытия, после того как Ирвин разбил брекчию совком. В завершение, Скотт и Ирвин подобрали камень размером с большой грейпфрут весом 4,8 кг, он стал вторым по величине из образцов лунной породы, собранных экипажем «Аполлона-15».

Вернувшись к лунному модулю, астронавты загрузили собранные образцы породы и кассеты с отснятой фотоплёнкой в контейнеры и, насколько это было возможно, щёткой почистили друг друга от лунной пыли. Когда Скотт и Ирвин поднялись в кабину «Фалкона», у командира оставалось 10 % кислорода. Первый выход на лунную поверхность продолжался 6 часов 32 минуты 42 секунды.

Сняв шлемы, Скотт и Ирвин почувствовали резкий запах лунной пыли. По словам Скотта, он был похож на запах пороха, но об этом он сказал только Ирвину, и то шёпотом, чтобы не напугать Хьюстон.

Возвращаться назад к лунному модулю решено было не той же дорогой, а кратчайшим путём, чтобы до конца испытать навигационную систему «Ровера». Первую часть пути астронавты ехали вниз по склону. Поскольку уклон становился всё меньше, Скотт разогнался быстрее, и, когда попытался объехать очередное препятствие, «Ровер» развернуло на 180°. Он доложил об этом в Хьюстон. Сомнения в безупречной работе навигационной системы «Ровера» были развеяны через семь с небольшим минут после начала обратного пути, когда Ирвин прямо по курсу увидел солнечные блики на поверхности лунного модуля. Астронавты впервые удалялись от корабля настолько, что его не было видно. Вскоре Скотт сделал несанкционированную, самовольную остановку. Он увидел интересный камень, кусок базальта, гораздо более тёмного цвета, чем окружающий грунт, и решил его подобрать без разрешения Хьюстона, потому что был уверен, что ему ответят отказом. Он сообщил, что останавливается, чтобы поправить ремни безопасности. Ирвин без слов понял командира и для прикрытия начал подробно описывать Хьюстону, какие интересные кратеры он видит вокруг. По возвращении астронавтов на Землю камень стал известен, как «Базальт ремней безопасности» (англ. The Seatbelt Basalt).

Никто не будет возражать, если я немного всякой фигни про Аполлоны запостю?: 3

Приблизительно неделю назад господа N раскопали дорогу, по которой я имела обыкновение ходить школу, а так же парочку прелестно цветущих клёнов. Вместе с деревьями из моего крана ушла горячая вода и, как завещал господин Воля, на моём дворе наступило лето.

Четыре дня из семи данных им на починку труб господа катали по двору мячики, кушали дорогие яства, гоняли местных кошек в общем делали всё кроме починки труб. На пятый день в неравной схватке пали ещё несколько деревьев и маленькая синяя скамейка, на которой обыкновенно ели и спали люди без определённого места жительства. И вновь на двор опустилась мертвецкая тишина.

На седьмой день из семи данных на землю опустилась божья стихия – небесная вода лила три часа и три минуты. Уносила в потоках своих она грешных и недостойных, а чистых и милосердных омывала, холодностью своею пробуждая в них добрые помыслы и убивая всяк чертовщину.

На восьмой день на землю пришёл зверь невиданный. Лапы его, лапы длинные его землю цветами орошали, спина покатая гребнями поросла, а голова до небес доставала. Во лбу его солнце горело, да так сильно, что затмевало темноту на всей земле. И горела кожа его гематитом чистым, да сверкали очи его искрами пламенными. И сказал зверь невиданный голосом басистым: «Я ТГК и я пришёл забрать с земель этих небесную воду тёплую, ибо по праву рождения дана она мне».

И вышел люд простой тогда на поле чисто и развело руками во всю ширь: ДА ВЫ БЛЕА ВКЛЮЧИТЕ ЕЁ ВНАЧАЛЕ, ГАСТРАБАЙТЕРЫ ХЕРОВЫ

Это самая узкая улица в Праге под названием Винарна Чертовка. Ее ширина всего 70 см, если на ней встретятся два человека они не смогут разойтись. Для этого пришлось поставить светофор. Теперь, чтобы пройти по улице надо просто дождаться своего сигнала светофора.

Посвящается недавнему вопросу со Спрашивай.ру.

Dukno Yoon

Восточный фронт, 1915, казаки учат танцевать немецких военнопленных.

Бред Фреголи — убеждённость больного в том, что окружающие его люди на самом деле являются знакомым ему человеком, который меняет внешность и гримируется. Часто бред носит параноидальный характер: больной считает, что этот человек его преследует.
Название «бред Фреголи» происходит от имени итальянского актёра Л. Фреголи, славящегося своим умением менять внешность по ходу действия.
Впервые описан в 1927 в статье Курбона и Фейла «Syndrome d’illusion de Frégoli et schizophrénie». 27-летняя женщина считала, что её преследуют два актёра из театра, где она часто бывала, принимая вид людей, которых она знала или встречала.

Кстати, Пандора тоже существует, но она не такая красочная, как Кэмероновская. Ну что уж тут поделаешь.