слышишь?

носом в подушку.
наушники в уши.
в выжатую душу
нотами поглубже.

как бы сильно ни ныло за рёбрами,
как бы спазмы ни выели грудь,
я не помню ни злого, ни доброго.
я прошу об одном:
просто будь.

Мы настолько друг в друга втёрлись,
Что уже в одного не спится.
Без тебя - адский ток в ключицах,
Тушь не мажется на ресницы
Да и в общем-то не живётся.
Мы настолько друг к другу близко,
Что глаза одного оттенка,
Что не хочется лезть на стенку,
Что уже не дрожат коленки
И мой кот к тебе как к родному.
Мы настолько друг к другу рядом,
Что в одной тональности дышим,
Что молчим и друг друга слышим,
Но когда посрывает крыши -
Я убью тебя, обещаю

Среди асфальтовых морей,
Люминесценции огней я сам не свой
Вообще ничей.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
три неделимых мига,
три вкусных слова,
я промолчу их, я их оставлю здесь.
моя память - это моя основа.
пока помню твой каждый ответный выдох - я есть,
существую, здравствую, порчу карму,
нажимаю газ и теряю тормоз,
дегустирую вкусы жизни (чуть-чуть, за маму),
совершенствую почерк, хоть это спорно.
у меня в характере нет ни стали,
ни других металлов, когда ты рядом.

налейте мне водки. я не сплю уже третьи сутки
мои чувства как проститутки
никому не нужны, никому не верят
я наверно связалась не с теми..

я потратила все деньги
что со мной будет дальше, Энди?
мои мысли как катакомбы
у меня вместо сердца бомбы
силой в тысячи Хиросим
у меня не осталось сил

я теперь становлюсь прозрачной
моя жизнь в сигаретных пачках
целых двадцать минутных жизней
ни одна не бывает лишней
я хочу танцевать до смерти
у меня вместо сердца черти
они смешат меня и не дают уснуть
я ужасно боюсь их спугнуть
они все что у меня осталось
нет, я не давлю на жалость
мне просто страшно немного, Энди
глупая глупая Энди

Энди, я не сплю уже третьи сутки
у меня вместо сердца телефонные трубки
но никто не звонит, даже мама
Энди, что со мной стало?

убей меня словом. я замертво упаду, будто секунду назад не скользила по тонкому льду и не гладила хищных зверей против шерсти.
как будто ни разу не терлась о спинку кровати в температурном бреду, не наживляла на пальцы тяжелый цыганский перстень.
и убей меня взглядом. чтоб сердце остановилось враз, будто раньше оно никогда не присутствовало на казнях. будто раньше не знало, как сыпет циклоны фраз неприкаянный ветер - игривый сатир-проказник.
можешь делать, что хочешь. убей меня сквозь стекло. вшей мне ампулу с ядом, чтоб знала, как повезло мне узнать - на мгновение ты был рядом.
убивай меня силой моей, убивай моей слабостью. убивай меня сывороткой кровей, а точнее, животной ее сладостью.
убивай меня хитрой молитвой, жестом, неловко брошенным на прощание. знаешь, способов у тебя много.
но зачем ты выбрал молчанье?

мама, я не могу здесь, меня
все дороги приводят к нему,
как будто бы он святой или
как минимум центр мира.
он стоил мне двадцати
четырёх сорванных струн,
холодных иголок под кожу
и ночёвок в чьих-то
чужих квартирах.

мама, мне страшно,
когда все двери закрыты,
как будто откроешь, а за
одной из них стоит он.
у него ведь все строчки,
что обо мне – размыты
и полустёрты. мама,
мне решительно нечего
ставить на кон.

мам, после него у меня
голос всегда простужен,
сорваны нервы, маски
и петли /ржавые/ на двери.
мама, забери меня отсюда
куда-нибудь, где он будет
совсем мне не нужен.
мама, пожалуйста,
прошу тебя,
забери.

девочка, вот тебе справочник
всех его привычек.
здесь всё: как он поправляет
чёлку, как от смеха
прищуривает
глаза.
знаешь, ему к тоему миру не
надо ни особых ключей, ни
воровских отмычек.
девочка, будь осторожней.
ведь с ним к чёртовой матери
сносит самые лучшие
тормоза.

я никогда не видела, как он
плачет, только как он
смеётся.
знаешь, девочка, а ведь
в совершенно любой
системе планет
без него никогда не будет
такого солнца,
как в нашей. ровно столько,
сколько ему лет.

я прошу тебя, девочка,
береги его так, как я
могла бы беречь,
верь в него больше, чем
порой в себя верит он.
в твоей жизни будут сотни
других встреч.
но только с ним каждый день
безумно похож на сон.

с ним будет лучше, чем бы
ты не болела и не
страдала.

и солнца будет
так много.

и целого мира
мало

Знаешь, если тебя вдруг однажды просто не станет,
Тогда мир остановится, иначе не может быть.
Внутри будут падать на землю стаи, небо растает,
Числа в стрейт-флеш, Боже, мне нечем крыть.

Мне наплевать будет на все эти чёртовы океаны,
/Как по твоей команде/ выскочившие из берегов.
Плевать, что под воду канут,
Разлетятся от вызрывов страны.
До твоих последних шагов.

Когда у тебя простуда, у меня остановка сердца,
Переполненного до самого самого края.
У меня за плечами застынут на мысках герцы.
Умирая.

Во мне навсегда сломается позвоночник,
Во мне ржавые механизмы ко всем чертям,
Все мысли о чём-то прочем.
/Если не станет тебя/
Если когда-нибудь я проснусь посреди ночи,
Стены царапинами исчертя,
Я клянусь научиться кричать
молча.
В себя.

хватит придумывать
сложности и искать
себе поводов
пострадать,
нам на девять жизней
вперёд хватит рубцов
на сердце.
знаешь, я каждый вечер
прихожу домой и падаю
на кровать/
в кроличьи норы/чёрные
дыры, где на голову давят
даже самые тихие
герцы.