Съездила в район своего детства. Нагуляла восемь километров пешком, посмотрела на свою школу, свой старый дом, детский сад. Даже заблудилась один раз, потому что на месте заболоченного пруда с высоченными камышами, через который мы срезали путь до дома, теперь красивый парк с фонтаном и уточками.
В новой реальности всё везде огорожено, много сетевых магазинов, а самая ублюдская школа, которой меня пугали в детстве, стала великолепным многокорпусным новым зданием; пивная, где надирался мой отец, закрылась, теперь там две аптеки.
Отца не встретила. Хотела бы, но прямо в квартиру стучаться не стала, не знаю живет ли он там.
Мы не виделись уже пятнадцать лет.
Дворы пахнут сыростью и коноплёй, растущей буквально повсюду. Здесь какой-то свой быт. И сколько не шутят про это место, тут действительно много пьяных (хотя, конечно, воскресенье), везде валяются бутылки.
Я тоже купила бутылку пива и выпила ее в кустах, чтобы расслабиться.
Вообще приезжала сюда, чтобы проверить, на месте ли кондитерская, в которой мы покупали пирожные в моем детстве. Она и правда оказалась живой, абсолютно такой же, что и двадцать пять лет назад, но там уже всё разобрали к вечеру. Я хотела купить суворовские печенья, такие пухленькие и мягкие, а не поджаристые и хрустящие, как везде сейчас.
Тут время течёт как будто медленнее. Почему-то я чувствую и тревогу, и покой.
