кафельный пол, на стенах трещины,
водопроводная грязь.
я бы любил тебя, даже если бы
ты
не родилась.
даже если бы
ты появилась на свет
мужчиной,
чудовищем,
дьяволом,
деревом,
птицей,
одной из комет,
стрелой,
отчаяньем,
яростью,
стихией, что прячет в недрах Земля —
я бы любил тебя.
даже если бы
ты не была
моей,
а была
подневольной,
чьей-то женой,
подарившей ему дочерей,
сыновей.
обезумевшей,
слабой,
смертельно больной,
собиравшей в ладони искры огня —
я бы любил тебя.
даже если бы ты создана,
ветром,
пеплом,
порохом,
бурей в пустыне,
островом,
океаном,
планетой,
городом,
той, никогда не любившей меня —
я бы любил тебя.
кафельный пол, на стенах трещины,
тусклый, мигающий свет.
я буду любить тебя, даже если
даже если
тебя
нет.
Джио Россо
"Хpoнос, бoг вpeмeни, обpeзает кpылья Кyпидoна, бoга любви»
Pierre Mignard, 1694
расстояние: версты, мили…
нас расставили, рассадили,
чтобы тихо себя вели
по двум разным концам земли.
— Марина Цветаева
Не бpоди по стаpым адpесам.
Душу, кaк каpман, не вывоpачивай,
Не пpислушивайся к голоcам
Прошлое вcегда звyчит заманчиво.
Любовь Павлова
я писaл бы
тебe
о Mарсе,
об Aтлантиде.
и как ноги обвил пpoтивный зеленый ил.
и о тoм, как тебя,
конечно же, нeнавидел,
еcли бы только так сильно не любил.
Я проснулся тонущий в боли,
И не мог изменить исход.
Я снаружи казался веселым,
А внутри был давно уже мертв.
на танцы, отложу, в инсайд запишусь. а куда еще? блатная) блатной)) 25)) ………. вауч, и все мечты, мечта, мечты, мечта...) ) ). . простоо танцы вау запросто, непросто что.
вечера, закажу таро со сл денежек,
и да)) . .
порисую.
всю неделю работала на новой для себя категории.
я просто в восторге от её однообразности. хочу работать на ней до пенсии.
поэтому и паникую — этого не будет. сейчас просто много сотрудников в отпуске, и я нужна. скоро они выйдут, и меня бросят в пекло — коллеги уже намекают руководству, что на дерьмовой категории не хватает именно меня. их, конечно, можно понять — самые сложные дела, огромный объём, бесконечные мозгоёбства начальства. но пошли в жопу, твари.
но всё же надежды не остаётся. даже если я продержусь до середины лета, там у меня аттестация. тогда самая главная начальница в комиссии вспомнит о моей существовании и быстро прикроет лавочку.
потому что я всегда была заложницей своего образа умной девочки. с абсолютной тупицей внутри. именно поэтому от меня вечно ждут каких-то результатов, а я хочу простую примитивную деятельность.
вся эта неделя — просто отпуск на фоне моей предыдущей работы.
Период в Питере я воспринимаю исключительно как большую и родную мне авантюру или как новую любовь. Стены и дворы города периодически меня утешали и сметали печаль, может в них самих столько печали.. Но красота брала верх и я уходила в рассуждения и в брожения абсолютно без карты, просто хожу, хоть змейкой, хоть как, в любые двери — для меня они открыты.
Ценишь ты город не только за то, какой он сам по себе и какие люди в нем, сколько тем, что этот город тебе дал — это символ моей новой и самостоятельной жизни, это моя первая и вроде классная по статусу работа, это первая и новая студия, это скорые доставки, кофе, рестораны каждый день, очень вкусная еда, это муж, который приезжает каждую неделю на Сапсане. Для меня Питер — это теперь "я сама", а именно "я могу сама". И пусть это какое-то малое тихое одиночество в начале, головокружение до скорой помощи и обморока, это все равно шум дождя по крышам, это огромная ценность в жизни и в том, что ты делаешь. Любой в центре в первую очередь Человек и Человек очень красивый, привлекательный, один такой. Это разговоры по душам с незнакомыми людьми в самых разных ситуациях. Среди ночи ищу кофе, на Сенной бариста оставит меня за главную, убежит за сливками для рафа. Это тут же впервые Эспрессо тоник. Это галереи, снова головокружительные. Это книжные, авторские книжные с малыми заметками, почему нужно читать эту КНИГУ.
Начинали с неформальных экскурсий, поражающее количество музыкальных групп, историй сквозь десятилетия от тех, кто без ума от города и никуда бы из него не уехал. Заражаешься этим. Огромная концентрация творческих людей и людей воспитанных, до такого удивления, что когда мы гуляли после загса, никто не пялился, иногда улыбались вслед, а иногда воспринимали как обычную жизнь)