Во мне.

Оказалось, чтобы наладить отношения, надо было просто начать отдавать и смотреть не только в себя.

Какое-то непривычное счастье. Простое и теплое.

А за стенами весна. Еще заснеженная, скользкая и холодная. Но воздух пропитан ею. И на душе радостней.

У тебя спина красивая. Я говорила уже, да? И в наушниках что-то… Как то не удавалось ни разу послушать, что там.

Плевать на то, что ты не любишь Ассаи. На то, что ты младше меня, и уютнее, и красивее, и веселее. Плевать на то, что кроме одного мудака моей бабушке не нравился ни один мальчик, и это не ты. На то, что ты никогда не говоришь, когда уходишь гулять один. А может и не один. И я вряд ли когда-нибудь узнаю с кем ты был и о чем думал.

А если закрыть глаза, то можно представить.

Я бы может хотела быть ниткой в твоем свитере. Определенно, это был бы белый свитер. Я бы грела тебя. Впитывала твой запах.

Может заусенцем на твоих пальцах. Давай, отдирай уже меня; откусывай так, чтобы палец кровоточил.

Может быть ресницей. Сломавшейся, и попавшей тебе в глаз. И чтобы слеза побежала. Не от боли, а просто чтобы убрать инородное тело из организма.

Может твоей любимой песней. Ты бы напевал тихонечко меня. Изредка. Так, чтобы не надоесть.

А может сломанной веточкой в кармане твоей куртки. Ты бы нашел меня через год, вдохнул прошлогоднюю весну и выбросил.

Или волной в проводах наушников. Тогда я бы бежала. Тут нет других вариантов.

Знаешь, часы дарят к расставанию.

Как дела?

exy* (1+xy)) ' dx = (exy+exy * xy) ' dx = y * exy+ y(x*yexy+ exy) = y*exy+ xy2exy + y*exy = 2y*exy+xy.

Вот так хочется ответить.
Хуйня в хуёвой степени.

Трудно, когда ты ревнивая истеричка.

Мне больно смотреть на поступки этих людей.

Жестокий праздник

Ernesto Cortazar – Autumn Rose

Сказки

Ernesto Cortazar - Together

Мы так много просим у Бога.

Пожалуйста, Господи, пусть он напишет/позвонит, пусть он любит меня, пусть я сдам экзамен, получу зачет, пусть у меня будет золотая медаль, пусть мама не заметит, пусть я не беременна, пусть все сбудется, пусть я успею на трамвай, пусть я похудею. Господи, пожалуйста, пусть завтра я его увижу, помоги разобраться в себе, помоги найти нужного человека, пусть интернет работает, пусть по русскому 5, пусть он не обиделся, пусть я не забыла английский, пусть меня не спросят, пусть это настоящие чувства, пусть я поступлю, пусть найду наконец ручку, пусть я не забыла проездной, пусть никто не зайдет со мной в лифт, пусть ничего не случится.

Уповая на Господа, мы забываем, что это все можно сделать и самим.

Попросите здоровья близким и того, чтобы вас не коснулось предательство. Когда дать вам остальное - Он решит сам.

Krec — Февраль

Мне кажется, что каждому из нас пригодился бы такой инструмент, как дерьмометр. Это вроде барометра, только честнее. Бывает, ты сомневаешься в человеке, и тогда ты наводишь на него дерьмометр. Тебе может казаться, что человек хороший и стоящий. Но дерьмометр не обманешь. И вот ты видишь, как стрелка ползет куда-то и останавливается у отметки «дешевка». Тогда ты говоришь: до свидания, жмешь ему руку и расстаешься — с надеждой больше никогда его не встретить.

Вот есть в твоей жизни человек. А потом раз - и пошёл он нахуй. И больше он тебе не нужен. Почему? Да потому что пошёл нахуй. Как можно общаться с ушедшими нахуй людьми?

Есть люди, выпиленные из дерева : с ними прочно, надежно, но не шибко интересно. Смотришь такому в глаза, а там - круги прожитых лет и больше ничего, совсем ничего… Стучишься к нему в сердце, а в ответ - глухой звук полого дерева. Не потому, что там ничего нет, а потому, что ты не можешь услышать остального; увидеть тебе не дано и подавно.

Есть люди, слепленные из папье-маше : выполнены, как правило, тщательно, так, что видны отпечатки чьих-то аккуратных пальцев, бережно воплощавших свою задумку в жизнь. Раскрашенные всеми цветами радуги, они хвастаются друг перед другом необычными формами и сочетанием контрастов, рисуются перед каждым вторым и медленно портятся без живительного дыхания своего творца.

Есть люди, сплавленные из брусничного льд а : свежим ветром они врываются в нашу жизнь и вечерним морским приливом заполняют все уголочки напуганных душ. Они поддерживают нас, лелеют наши мечты и надежды, пока однажды вечером не иссякают в своей бесконечной, казалось бы, добродетели и не исчезают, оставив легкий привкус летнего настроения.

Есть люди, выкованные из стали : они не гнутся не под каким ветром, идут вперед – неважно какими путями, добиваются своего – независимо какими методами. Сверкая на солнце и наводя благоговейный ужас в ночи, они внушают уважение к силе и стойкости, не оглядываясь на более тонкие душевные материи.

Есть люди, вырезанные из бумаги : они гордятся своими острыми углами и плавными линиями, но стыдятся плоскости, от того волчком вертятся вокруг своей оси. Выходит эдакая вечная юла с закидонами, с которой тяжело не то, что жить – общаться. Лучше бы уже успокоились, ей Богу.

Есть люди, сплетенные из одуванчиков : солнечным светом они радуют всех вокруг, появляясь, как добрые волшебники только тогда, когда надо; создают вокруг нас тонкую пленку из нержавейки под названием «дружба» и остаются рядом. Хочется верить, что сплетают эти одуванчики не срывая, иначе, как ни крути, они обречены на увядание. С другой-то стороны: а кто не обречен?

Есть люди, выложенные кирпичом : да-да, это за ними, «как за каменной стеной», если не вдаваться в мелочи и подробности. Их взгляды всегда поражают своей непоколебимостью и удивляют своим постоянством. У таких обычно подъём в 06:30, завтрак, стакан апельсинного сока, целый день ничего не производящей работы, телевизор (гольф, книга, покер, интернет) и отбой в 23:00. Сущий ад на Земле, не правда ли?

Есть люди, составленные из слов : грамотно пишут, образно расписывают, мастерски говорят, искусно заговаривают. Могут переболтать, переговорить и оставить в полном недоумении. При этом умные экземпляры предпочитают молчать.

Есть люди, сваренные из молочного шоколада : с ними уютно, атмосферно, и, главное, достаточно сладко. Как и продукт изготовления, их бы подавать к пятичасовому чаю с овсяным печеньем и рахат-лукумом. С такими хорошо, пока температура комнатная, а как только становится жарко – ну, вы понимаете, о чем я - они превращаются в липкую беспомощную субстанцию, которая не то, что не спасет, ещё и предательски обволочет ваши ноги, вковывая спасительные движения. Но, к чаю - хороши, не поспоришь.

Есть люди, связанные из шерсти : обеспечивают тепло (внутри и снаружи) в любой точке мира, согревая своим сердцем бесчисленное количество душ. Шерсть нынче подорожала, оттого и непосредственно людей стало меньше, но кому-то время от времени везет – удается найти этого самого человека и немного поёжится с улыбкой на лице в лучах его любви. Бывает в жизни счастье.

Ненавижу людей которые кидаются от одного человека к другому, как бомж заглядывая в каждую мусорку и говоря, что каждая любимая. Которые распыляются как одуванчик над всеми, кто вдруг посмотрит в их сторону. Они не умеют быть единственными, уникальными. Но нет, они очередной раз новой жертве втирают одно и то же, посылают те же песни, говорят те же слова - это смешно. Или даже нет, не смешно - это противно. Они вызывают булимию. Это даже не ненависть - мне они кажутся грязью, которую хочется с себя стряхнуть, вытереть об входной коврик и пойти дальше. К свежести и чистоте.

Янка Дягилева — Декласированным элементам