У тебя спина красивая. Я говорила уже, да? И в наушниках что-то… Как то не удавалось ни разу послушать, что там.

Плевать на то, что ты не любишь Ассаи. На то, что ты младше меня, и уютнее, и красивее, и веселее. Плевать на то, что кроме одного мудака моей бабушке не нравился ни один мальчик, и это не ты. На то, что ты никогда не говоришь, когда уходишь гулять один. А может и не один. И я вряд ли когда-нибудь узнаю с кем ты был и о чем думал.

А если закрыть глаза, то можно представить.

Я бы может хотела быть ниткой в твоем свитере. Определенно, это был бы белый свитер. Я бы грела тебя. Впитывала твой запах.

Может заусенцем на твоих пальцах. Давай, отдирай уже меня; откусывай так, чтобы палец кровоточил.

Может быть ресницей. Сломавшейся, и попавшей тебе в глаз. И чтобы слеза побежала. Не от боли, а просто чтобы убрать инородное тело из организма.

Может твоей любимой песней. Ты бы напевал тихонечко меня. Изредка. Так, чтобы не надоесть.

А может сломанной веточкой в кармане твоей куртки. Ты бы нашел меня через год, вдохнул прошлогоднюю весну и выбросил.

Или волной в проводах наушников. Тогда я бы бежала. Тут нет других вариантов.

Знаешь, часы дарят к расставанию.