Знаешь почему мы не можем быть друзьями? у моих друзей на меня не стоит

Твердеет, как камень в груди.
Там больше не кровь, а вода.
Над морем плывут корабли.
Над нами печать: «Никогда».

Когда-нибудь совсем устану плакать.
Куплю текиллы и закроюсь в ванной.
Плевать мне будет на земную слякоть.
Захочется побыть немного пьяной.
Плевать, что мне совсем не станет легче,
И что не ладит сердце с пустотою.
И лечит алкоголь, или не лечит…
Хочу побыть наедине сама с собою.
Мне все равно, какое нынче время,
Какие люди друг на друге ставят цены,
И с теми мы сейчас, или не с теми,
Мне в радость нарисованные стены.
Продажное, фальшивое столетье,
Приходится за жизнь бороться.
И выживать среди всех этих сплетен,
И красотою называть уродство.
За что любовь мы достаем из грязи?
Куда деваются для жизни силы?
И каждый человек страдать обязан,
Чтобы однажды быть счастливым.
И раз уж жизнь диктует свой сценарий,
А миром правит ложь, а не искусство,
Давайте соберем из чувств гербарий,
А из души людей отключим чувства!
Чтоб не пришлось неправде удивляться,
Чтоб целовать врагов без отвращенья,
Особенно – фальшиво улыбаться,
Когда в груди пылает жажда мщенья.
«Люблю» теперь – одна лишь сладость звука.
Пропитанные лестью пьедесталы…
За стуком в дверь не слышно сердца стука.
Я не могу так больше.
Я устала.

литрами в день кофе. три часа сна в сутки.
думаешь, ты профи? всё для тебя - шутки.
время менять ритмы. время стирать память.
в душах людей битых будет гореть пламя.
встань и стремись к звездам. сон - для людей слабых.
будет потом поздно ждать от судьбы славы.
ну же, учись воле! выкинь свои чувства.
не ощущать боли - лучшее искусство.

чем же он твое сердце затронул?
чем он душу твою подчинил?
чем пробил твою оборону?
- он меня никогда не любил.

Бывает смотришь фото в папке "минувшее "
И трясет тебя так, как будто простуженный
Все эти лица и все эти взгляды
Их были улыбки для тебя как награды
За то, что было с тобой.Такого больше не будет
Здесь каждый на фото тебя скоро забудет.
Кто-то выжжет лицо твое на фото в альбомах
И удалит номер твой со своих телефонов.
Но из сердца не выкинешь, себе сколько не ври
Пусть рамки пусты, но что творится внутри:
Загляни к себе в душу-все там и хранится
Пусть что-то висит, а пусть что-то пылится
Но ничто не забыто и никто не забыт
А вспомнишь всех их-и рыдаешь навзрыд
Сколько бы всем ты не врал, что тебе все равно
Лезешь так же все в душу и смотришь кино
Тех счастливых моментов, и тех, что не очень
А кино, между тем, с каждым днем все короче.
Все улыбки их меркнут, а лица тускнеют
Уже новые рамки на стенах пустеют.
Старое все не важно. И другие моменты
На кадрах жизни твоей киноленты.
И ты старые фильмы в помойку кидаешь.
В это время ты смотришь их, всё вспоминаешь.
Снова встают в душе твоей все они на места
И ты обречен. Их не забыть никогда.

– Значит… значит, я все уничтожила… и вы не любите меня больше?
– Совершенно верно.
– Но, – упрямо продолжала она, словно ребенок, считающий, что достаточно высказать желание, чтобы оно осуществилось, – но я же люблю вас!
– Это ваша беда.

Знаешь ли ты, каково это, сидеть и
просто смотреть, как человек,
которого ты любишь, любит кого-то
другого?
Это ад, точно тебе говорю.
Вечная пытка.

Чудовищное, страшное слово - было. Было, но прошло. Озарило счастьем, изменило жизнь, подарило надежду, перевернуло мир с ног на голову. Было, а сейчас нет. Было, и оставило после себя боль, ворох воспоминаний, болезненное отчаяние, маниакальный страх. Неизгладимый след в душе, который ничем не стереть; рану, которая никогда не затянется. Было, но закончилось. Было, и никогда не повторится.

Ну вот и всё… ну вот и всё…
А по-английски – “This Is It…”
Поговорили ни о чём -
И вот тебе последний стих.
Все эти годы в тишине,
Молчать так громко непривычно.
Прочти и вспомни обо мне,
Последний стих – он слишком личный.
Ну вот и всё. Опять дожди.
Но как и всё – они не вечны.
Навстречу первым дням зимы
- последний стих тебе на плечи.
Я так устала вечно ждать,
Я словно в зале ожиданья.
Стихов написанных в тетрадь,
Как ожиданью – оправданье.
_
Ну вот и всё… ну вот и всё…
А по-английски – “This Is It…”,
Не говорили ни о чём,
Но о тебе последний стих…

А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль и новую жизнь. Время — плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые. Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты. И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок.

Вот вы говорите: "как можно любить человека, который
вас предал, который никогда не отвечал вам взаимностью,
как можно его ждать?".
Легко и просто. Просто он засел в сердце и оттуда уже
никуда его не денешь. Когда-нибудь и вы поймете.

"Нет ничего важнее чем погрузиться на глубину 28000 метров, особенно когда это глубина общения между двумя людьми."

пока ты другим там варишь соленый кофе, куришь или стесняешься снять футболку,
я тут упрямо рисую знакомый профиль, узкие губы, лоб под короткой челкой;
в ванной дышу на кафель, пишу записки, мол, отболело, спряталось, пробежало.
мы подпустили прошлое слишком близко, чтоб оно эдак молча теперь лежало.

пока ты с другими там примеряешь планы, на ниццу, ницше, на "да-да, вот здесь и ниже",
я по стеклу в душевой утекаю плавно, я оседаю на пол, и кафель лижет
меня повсюду, до куда только достанет. и день утекает, словно сквозь пальцы жидкость,
и я забываю, когда уже солнце встанет, что я еще собственно даже и не ложилась.

пока ты чинишь машину, и пишешь хокку, заказываешь пиво себе в спорт-баре,
я пробираюсь по горной тропинке в воздух и улыбаюсь, мать твою, улыбаюсь.
я научаюсь жить в безвоздушном мире, я открываюсь каждому, кто попросит,
я перемыла все, что нашлось в квартире и не разбила, хотя подмывало бросить.

пока ты там злишься, ревнуешь, врешь мне, а так же глупо веришь в чужие сказки,
я написала прозы тебе две простыни, я наварила груды вареньев разных.
я одолела боль свою, оседлала, я отняла у нее по тихому все ее силы,
я поняла, что я все могу. и надо же! даже вернуться, видишь, не попросила.

В декабре тебя будет трясти.
Кутайся в одеяло,
делай чай послаще.

Я хотел бы тебя спасти,
но я сам еще тот
пропащий.