All for nothing

Я со своим нытьём на тему "я завалю литературу", кажется, проела плешь всем, кому только можно. И кому нельзя. Ну и ладно. Пусть окружающие тоже помучаются, а то чего это я одна страдать должна?

Похороните меня за плинтусом, пожалуйста.

Все верят, что я прекрасно сдам ЕГЭ по литературе. Все, кроме меня. Все думают, что когда я говорю, что завалю экзамен, я просто набиваю себе цену. Или что для меня "завалю" значит 99 баллов из 100. Или что это обычный мандраж перед экзаменом. Ты же начитанная, ты же умеешь анализировать, у тебя же мозги на месте и язык хорошо подвешен — так-то оно так, но.
Во-первых, я очень начитанная и скромная, вот только читала всё, кроме школьной программы. Сдать экзамен по зарубежной литературе от Шекспира до Бротигана — это без проблем. Честное слово, я с радостью. Что угодно, только не русскую классику. Говорят, до неё надо дорасти — ок, договорились. Лет через пять ещё раз попробую почитать Толстого, а пока что меня от него в сон клонит. Половину тех произведений, которые нужно знать, я не читала. Другая половина ничем не запомнилась. Я открываю темы сочинений и понимаю, что даже не знаю, о какой книге меня спрашивают.
Умею анализировать, с мозгами и языком всё в порядке — но чёрт возьми, я совершенно не готова писать сочинение на тему "Что автор хотел сказать этим пятистопным ямбом" или "Как цвет занавесок в комнате героини отражает проблемы дворянского общества". Можете считать меня еретиком от литературоведения, но я уверена, что цвет занавесок ничего не значит, и автор не хотел сказать ничего такого, ему просто нравилось писать книги.
Короче говоря, я завтра опозорюсь, ай да я.

Интернет-арифметика

Из ста человек, знающих твое имя,
тридцать пишут его неправильно.

Сорок читали только один,
самый твой нелюбимый текст,
написанный в шутку, от скуки.

Он покорил их, они плакали.

Каждый десятый копирует
без первой строки,
или последней строфы.

Или напротив, вместе с какой-то репликой,
не имеющей к нему отношения.
" Готовила сегодня куриную грудку,
белеет парус одинокий… "

Следующий копирующий уже думает,
что вот это, про грудку - часть текста.

И ничего, ничего в нём не протестует,
не корчится
от лишнего фрагмента,
неуместного и непонятного.

Примерно половина
в принципе не понимает, о чем речь,
не слышит ритма,
не видит рифм, если они сложнее, чем
" сурок-шнурок",
и стоят не в конце строки.

Семеро
обязательно прибегут похвастаться,
что всё поняли,
узнали аллюзию,
оценили шутку.

Удовольствие от ощущения себя понимающим
очень сильное,
его трудно чем-то перебить.

Двадцать любят твой самый страшный,
личный и больной,
потому что он про них.

Они так и говорят: "это про меня".

Нужно сразу смириться:
если ты что-то опубликовал
это действительно уже не про тебя,
а про них.
Хочешь оставить себе –
жми F8, а не "отправить".

Три приличных пожилых дяденьки
пишут отечески:
" Завязывайте с глупостями,
научитесь лучше варить борщ".

Две трети твоих друзей
с ними согласны, но никогда
ничего тебе не говорят.
Потому что вежливые.

Вообще ни один из тех,
кто мог бы сказать осмысленное,
не выдал и слова по делу.

Максимум сдержанное одобрение.
Раз в полгода,
при условии,
что к тексту ещё нет тридцати комментариев,
с которыми стыдно показаться
в одном ряду.

Если тебя знает не сотня, а тысяча,
все цифры следует умножить на десять.
Осознать, что так будет всегда и во всём.
И больше не возвращаться к этому.

Потому что ты всё равно шарлатан,
самозванец и позёр.
Например, эту глупую отповедь
будешь нагло выдавать за стихи.

Потому что главный читатель
умер за два года до выхода книги
и ровно через месяц после первого концерта,
о котором не знал,
оттого что ты трус,
и вообще никогда ему не рассказывал,
что занят такой ерундой.

Всё думал,
сначала добьюсь чего-нибудь,
и вот тогда.

автор

Привет, я ничего не хочу. Не хочу есть, не хочу пить, не хочу спать, не хочу просыпаться по утрам. Не хочу читать, не хочу слушать музыку. Не хочу ходить в кино, тем более что кассиры на меня косо смотрят, когда я прошу всего один билет. Не хочу готовиться к оставшимся экзаменам, не хочу гулять по два часа в день, не хочу торчать всё время дома. Не хочу ни с кем общаться, хотя от скуки только этим и занимаюсь. Не хочу лежать на полу и ничего не делать, как сейчас, например. Блог вести, кстати, тоже не хочу. Не хочу жить, не хочу умирать, не хочу чего-то хотеть и не хочу ничего не хотеть. Оставьте меня в покое, хотя я и этого тоже не хочу.

Найдите десять отличий.
Слева Малкольм Макдауэлл, справа Эван Питерс.

Итак, пересчитаем сегодняшние трупы. Во-первых, официально сдохла демократия в России. Но на это срать. По крайней мере, мне. Во-вторых, умерла целая эпоха в литературе, величайший автор 20 века Рэй Брэдбери. Почему, блин, не Сьюзен Коллинз? Почему не Стефани Майер? Почему не Пауло Коэльо? Вообще можно долго распинаться на тему того, сколько этот человек значит для литературы в принципе, для современной литературы в частности, можно говорить о его виртуозном владении слогом, можно вспомнить пресловутые сотни рассказов и десятки романов, так и не переведённые стихи (сейчас-то быстро переведут, очевидно, в связи со смертью Брэдбери спрос на него возрастёт). Можно, в конце концов, поговорить о том, сколько его книги значат лично для меня. Дохера, кстати, значат, но об этом в другой раз. Сейчас слишком грустно на эту тему рассуждать.

Брэдбери очень боялся смерти. Жутко, дико боялся. Почти в каждом крупном произведении он признаётся в том, что хочет обессмертить себя при помощи своего творчества. Ну, собственно, как и получилось в итоге. Рэй Брэдбери — признанный классик мировой литературы, и мир не забудет его имя. Если этот самый мир хоть чего-то стоит.

P.S. Умер мой любимый писатель. И если вдруг кто-то из вас решит использовать эту новость, чтобы понтануться эрудицией/последовать тренду и настрочит пост на тему " Умир, Рей Бредберри мой любимый, писатель : он Был Гений, почти, как Сьюзен Коллинз " — этому кому-то не жить. Я неправа, что пытаюсь угрожать. Но я и невменяема. Неадекватам всё простительно.

Коротко о главном
Я делаю вид, что готовлюсь к ЕГЭ. Поэтому вряд ли появлюсь здесь до 7 числа. Если вдруг что — я не умерла и блог не бросила. А ещё я тут заделалась админом вот этой группы и периодически закидываю им туда музыку. Это так, на правах рекламы. Всё.

Друг познаётся на расстоянии. Не в беде, ни в коем случае; в беде познаются непрошеные доброхоты, которых хлебом не корми, дай пожертвовать жизнью ради ближнего своего. Или дальнего. Или ради кого угодно. Короче, если человек помогает вам в беде, это ещё не значит, что он ваш друг. Может, он просто карму чистит. Или хочет, чтобы вы были у него в долгу. Не надо каждого, кому вы должны, обзывать другом.

А друзья познаются на расстоянии; это те люди, с которыми сохраняешь отношения, когда незачем, казалось бы, и проще не сохранять. Это бывшие одноклассники, с которыми видишься не только на встречах выпускников (которые, кстати, никому не сдались); это друзья по лагерю, о которых не забыл, как только сел на поезд; это сосед по лестничной клетке, который переехал года три назад, но с которым по-прежнему видишься почему-то; это люди из интернета, с которыми вообще ничего не связывает, кроме какой-нибудь социальной сети.
Поэтому, наверное, так сложно отличить просто знакомых от не просто. Пока сосед/однокурсник/сокамерник/коллега не станет бывшим, так и не поймёшь, друг он тебе (ты ему), или так просто, мимо проходил.

Just because
people love your mind,
doesn't mean they
have to have
your body,
too.

Если просто
любят твой ум,
это не значит,
что тело
твое примут
тоже.

Ричард Бротиган

Стоит отбросить все лишнее —
и появится истина, нагая и бесполезная.
(с) "Порри Гаттер-2: Личное дело Мергионы "

Твоя правда никому не нужна. Ври, пожалуйста, на здоровье и не терзайся из-за этого. Обманывай, умалчивай, искажай факты, притворяйся — искренность не в моде и никогда в ней не была. Ничего страшного, если никто, кроме тебя, не знает, как всё было на самом деле. Ничего страшного, если об этом не знаешь даже ты. Возьми блокнот, запиши в него всю правду, которую знаешь, а потом сожги — твоя правда никому не нужна. Она неинтересна, когда рядом есть красивая, приятная, успокаивающая ложь. Люди любят красивое. Придумай душещипательную историю, поверь в неё сам и заставь поверить остальных — правда никому не нужна, все хотят сказок. Искренность не в почёте, честных людей боятся — мало ли, что они расскажут. Вдруг это будет что-то некрасивое, неприглядное, противное, как огромный таракан или раздавленный червяк на асфальте. Вдруг это то самое, с чем ни за что в жизни не хотелось бы сталкиваться.

Евразия и Остазия
всегда вместе воевали против Океании
2х2=5
война — это мир
свобода — это рабство
незнание — сила

пост скрыт

Я не очень поняла, почему она завела со мной этот разговор. Но подумав, решила, потому что мы были с ней вдвоем — только она и я, а когда ты с кем-нибудь вдвоем и кроме вас никого нет, то, в общем, не так уж важно, кто он этот кто-то. Бывает так, что в толпе просто не можешь говорить. Как правило, чем больше людей, тем труднее обсуждать серьезные темы. Да и вообще, толпа серьезные темы не обсуждает, а только пользуется ими как поводом, чтобы посплетничать и позлословить.

***

Не замечать человека, игнорировать его — это же так просто. Вот он с тобой заговорил, а ты берешь и отворачиваешься, будто тебе именно сейчас надо проверить, что там с твоим ребенком. И так каждый раз. Или просто не улыбаться, когда он с тобой здоровается, — этого достаточно, чтобы человеку стало понятно — его избегают.

Рю Мураками,
" В парке"

нафиг так жить

Подведём итоги за 11 лет школы:

я не сдохла.

Забавно сейчас. Несколько дней до окончания школы, каждый день какой-нибудь урок становится последним: последняя алгебра за 11 лет, последняя литература, последний английский. Каждый учитель считает делом чести на своём последнем уроке поболтать о жизни, дать пару мудрых советов (разумеется, если тебе за 30, ты обязательно офигенно мудр и по праву можешь считаться экспертом в жизни), сообщить, что на самом деле они нас считают клёвым классом (а то, что они нас называли тупыми раздолбаями все эти годы, не считается) и что будут скучать. Как и по каждому выпуску, ага. Если посчитать, то за 5 лет учёбы у учителя появляется около 200 человек, по которым он будет скучать. По-моему, тут любого бы от тоски разорвало на части. Так что не очень верится в "будем скучать по вашему классу". Ну да ладно, пофиг. В конце концов, они сами верят в то, что говорят, и это мило. Но я не об этом хотела написать.

Вот говорят, что где-то ближе к последнему звонку школьники понимают, что школа — не такой уж отстой, одноклассники вполне себе клёвые, учителя не звери и даже как-то жалко уходить. Действительно, кто-то начинает в последние дни любить школу, наконец-таки "вливается в коллектив" и так далее, такие есть, я сама видела. Но как-то со мной ничего подобного не случилось. Фиг его знает, может, любовь к школе придёт с годами, может, я с радостью буду вспоминать всё, что творилось в этих застенках стенах. Может, на последнем звонке или на выпускном вдруг пойму, что всё было не так уж плохо.
Но что-то мне подсказывает, что вряд ли. Пока самые яркие воспоминания о последних трёх классах связаны со сплетнями, лицемерием и глупостью, а последнего звонка жду как освобождения из тюрьмы, и каждый день всё приятнее выходить из школы и всё противнее заходить.