Я – хорошая...

ceris :

«Почему так странно происходит..?

Ты живешь, живешь какой-то обычной жизнью, она тебя радует или печалит, но ты живешь и понимаешь, что ты счастливый, а счастлив ты потому что понимаешь, что самое лучшее у тебя впереди, ведь ты достоин самого лучшего и самого прекрасного. И вдруг в этой жизни появляется человек. Мужчина. Точнее, сначала ты появляешься в его жизни. А ты сама его сначала не заметила. Так, какой-то силуэт промелькнул, но ты не обратила на него внимания и пошла дальше. Это потом уже, когда с тобой все случится, все произойдет, ты захочешь вспомнить тот самый первый момент, когда ты его увидела, и начнешь все отматывать в обратную сторону, и раз – твоя память выдаст тебе этот самый эпизод. Но он появился и ты увидела его каким-то боковым зрением, точнее, даже не самого его, а какой-то силуэт, и не придала этому никакого значения. Но постепенно этот силуэт будет стараться приблизиться к тебе, и ты увидишь его очертания более ясно и четко, и вот ты уже видишь перед собой конкретного мужчину. И вот когда ты его так близко и конкретно увидела, ты подумаешь – «нет… ну это совсем не тот мужчина, который должен быть рядом», и не потому что он не соответствует каким-то там представлениям общепринятым, каким он должен быть, этот мужчина, а просто потому что вот этот конкретный и определенный человек, он не имеет ничего общего с тем каким-то размытым, нереальным, почти сказочным образом, который ты себе так давно рисовала в своем воображении и к которому ты уже привыкла.

Но вот этот человек, конкретный и определенный, он ведь ничего этого о тебе не знает. И он будет стараться как можно стремительнее заполнить собой твою жизнь. И вдруг, в какой-то момент его окажется так много! Он будет возникать в каких-то местах неожиданных для тебя, он будет провожать тебя на работу и встречать, будет звонить и молчать, но ты будешь знать, что это он молчит; или же он осмелится и будет что-нибудь говорить тебе…что-нибудь такое, чтоб лучше наверное молчал. И оттого, что его так много ты даже боишься включить телевизор, потому, что думаешь – вот включишь телевизор и там его лицо появится. И ты почувствуешь себя так неуютно и странно от такого внезапного вторжения и присутствия незнакомого тебе человека. И так может длится какое-то долгое время.

И вот однажды, сидя с друзьями в кафе ты, глядя на часы, вдруг подумаешь – а где же сейчас этот человек, о чем он думает, и почему он сегодня ни разу не позвонил мне. И вторая мысль: а почему ты о нем подумала? И как только ты об этом подумала, что ты о нем подумала, ты начинаешь думать о нем все чаще, и через некоторое время, ты понимаешь, что ты вообще ни о чем другом и думать-то не можешь. Ты можешь думать только о нем. И вдруг ты видишь, что весь твой мир, такой огромный, в котором было так много друзей и интересов, он начинает сужаться до вот этого одного определенного и очень конкретного человека, который совсем недавно был для тебя не важен, не нужен и не интересен. А все те люди что были важны и интересны перестают иметь какой-либо смысл в твоей жизни, и ты понимаешь, что у тебя нет другого выхода, тебе нужно сделать шаг навстречу этому человеку… и ты делаешь этот шаг… И тогда ты вдруг почувствуешь себя такой СЧАСТЛИВОЙ! И ты подумаешь «Боже мой, какая же я глупая, почему я сама так долго сопротивлялась тому, чтобы быть такой счастливой». Но вот это состояние такого безумного счастья, оно длится совсем-совсем недолго.

Проходит какое-то время, ты смотришь на него и с ужасом обнаруживаешь, – он успокоился. Не в том смысле, что вот он тебя добился и ты ему больше не интересна или не нужна, нет… ты знаешь, что ты ему очень нужна, ты ему просто необходима, но ты теперь есть в его жизни, и он может спокойно и счастливо жить дальше. СПОКОЙНО и СЧАСТЛИВО. Но тебя-то это не устраивает. Ты-то хотела совсем другого, ты даже не можешь точно сказать чего, но то что ты хотела не этого, ты это знаешь абсолютно точно. И ты начинаешь устраивать провокации – ты хватаешь чемоданы, хлопаешь дверью и говоришь, что уходишь навсегда, делаешь это конечно только для того, чтобы тебя вернули, чтобы хоть не надолго вернулось то состояние трепета и остроты, которое куда-то и почему-то исчезло… И тебя останавливают и возвращают… А потом эта ситуация повторяется снова… и потом еще раз… и еще, и потом… тебя уже перестают останавливать, и тебе приходится возвращаться самой. И все это ужасно нечестно, и может длиться очень-очень долго. Пока в какое-то утро ты не проснешься, и вдруг отчетливо не поймешь – все, ты свободна. И от этого станет так грустно, и в то же время странно, потому что ты почувствуешь что ты снова начинаешь заново ощущать вкус еды, воды, ты снова по-новому начинаешь различать запахи, звуки, цвета, ты снова начинаешь получать удовольствие от хороших фильмов, интересных книг, и понимаешь, что оказывается в этой жизни есть много других удовольствий, чудесных вещей, не таких сильных и прекрасных как Любовь, но ты понимаешь, что возможность видеть и чувствовать этот мир – огромное счастье. И вот после того, как все это с тобой произошло, ты начинаешь жить как-бы заново, но очень-очень осторожно, чтобы опять случайно не сорваться туда, в это состояние какой-то безвыходности, и непреодолимой тоски. Ты живешь очень-очень осторожно, но все равно продолжаешь о чем-то мечтать, кого-то ждать…»

Евгений Гришковец «Планета»

fuck-the-system :

И такой большой, кажется, сложный механизм жизни — вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа — ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема — отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?

И когда кто-то из них появляется — да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…

Деточка, послушай, они же все равно уйдут.

И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?

Будда учил: не привязывайся.

“Вали в монастырь, бэйба” — хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.

Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли — но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.

Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары.

И герои так неуловимо похожи — какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло — он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова.

Что-то, видать, во мне.

Чего-то, видать, не хватает — или слишком много дано.

И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят — и отрешенно так, кивая — да, я так и знала.

И опять не ошиблась.

В. Полозкова.

Fuck feeling inadequate. Fuck laying in bed thinking about everything you’re not doing. Fuck feeling like time is running out. Fuck self image. Fuck his perfect face. Fuck your unwashed hair. Fuck not trying hard enough. Fuck the internet. Fuck colds. Fuck being alone. Fuck loneliness. Fuck having to do it all over again tomorrow. Fuck youth. This isn’t youth. This isn’t freedom and weightlessness. Fuck not feeling young. Fuck you. Fuck me. Fuck this.

чье-то (с)

им казалось, что если все это кончится - то оставит на них какой-нибудь страшный след
западут глазницы
осипнет голос
деформируется скелет
им обоим в минуту станет по сорок лет
если кто-то и выживает после такого - то он заика и инвалид
но меняется только взгляд
ни малейших иных примет
даже хочется, чтоб болело
но не болит

(с) Вера

осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.

город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.

у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;

так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.

кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.

(с) Вера

missrocklover :

Это вообще единственное, за что стоило бы пить и ставить свечи – пусть они окажутся достойными нас. И понятно это станет не сейчас и не потом, а именно тогда, когда мы с ними расстанемся – тогда станет все ясно.

Пусть наши юноши, с которыми, понятно, и в горе и в радости, и в болезни и в бедности, и лучшие годы, и на край света – просто разлюбят нас и тихо уйдут, а не переспят по пьяни с какой-нибудь малолетней шлюшкой, и нам расскажут об этом наши же добрые друзья. Пусть наши духовные наставницы просто найдут себе новых учеников – но не станут продавать нас за несколько сотен баксов, случись нам работать вместе, грубо, цинично – возьмут в команду, досыта накормят перспективами и ты-лучше-всех, а потом уволят, не заплатив, и будут бросать сквозь зубы «Я не обязана тебе ничего объяснять», и брезгливо морщиться, встречая нас на улице. Пусть наши большие и сильные друзья, как-старшие-братья и вообще сэнсеи поссорятся с нами из-за того, что мы ни черта не смыслим в мужской психологии – но не станут грубо затаскивать нас в постель и унижать нас просто потому, что нас угораздило родиться с хорошей фигурой, а им не нашлось бабы на эту ночь.

Потому нет ничего на свете больнее и гаже этого. Потому что этим людям ты всегда веришь как себе, но оказывается, что они тебя недостойны.

Либо совсем не прощаться, либо прощаться так, чтобы можно было через много лет написать книгу об этом человеке – а не прятать глаза: N? Нет-нет, не знаю такого – не рассказывать же, что вы с N дружили сто лет, а потом он прошипел, что все это время просто хотел тебя трахнуть – и теперь ненавидит, потому что спать с людьми, чтобы доказать им свою преданность, как-то не в твоих правилах. Так ведь не может быть, потому что не может быть никогда, какой-то гребаный бредовый сон, разбудите меня, скажите, что это неправда, что она меня не продавала, что он не читает всем подряд мои письма и асечную хистори – просто так, мол, вот как она за мной бегала, жуткое дело, не знал, куда деться, - что они все просто не дозвонились, чтобы извиниться за это, просто не дозвонились – если б они попросили прощения, это ведь значило бы, что они его достойны. И я бы все равно не общалась бы с ними, но хотя бы выдохнула эту мерзость, это рвотное ощущение грязи внутри, когда хочется перестирать всю одежду, в которой ты приехала от этого человека, когда кажется, что тебя обокрали, и вынесли, как назло, самые любимые, давние, талисманные вещи, и устроили в доме помойку – Господи, столько времени, столько слов, столько «мы» и «вместе», столько, столько – тогда хотя бы хотелось жить, я не знаю, а то ведь не хочется, и людям перестает вериться абсолютно, а только тошнит, тошнит, тошнит.

Сделай так, Господи, чтобы наши любимые оказались нас достойны. Чтобы мы, по крайней мере, никогда не узнали, что это не так.
©

Take me out tonight
Where theres music and theres people
And theyre young and alive
Driving in your car
I never never want to go home
Because I havent got one
Anymore

Take me out tonight
Because I want to see people and i
Want to see life
Driving in your car
Oh, please dont drop me home
Because its not my home, its their
Home, and Im welcome no more

And if a double-decker bus
Crashes into us
To die by your side
Is such a heavenly way to die
And if a ten-ton truck
Kills the both of us
To die by your side
Well, the pleasure - the privilege is mine

Take me out tonight
Take me anywhere, I dont care
I dont care, I dont care
And in the darkened underpass
I thought oh god, my chance has come at last
(but then a strange fear gripped me and i
Just couldnt ask)

Take me out tonight
Oh, take me anywhere, I dont care
I dont care, I dont care
Driving in your car
I never never want to go home
Because I havent got one, da…
Oh, I havent got one

And if a double-decker bus
Crashes into us
To die by your side
Is such a heavenly way to die
And if a ten-ton truck
Kills the both of us
To die by your side
Well, the pleasure - the privilege is mine

Oh, there is a light and it never goes out……..

givemenovocaine:

МАМА, ТЫ ЧТО?МЫ ПРОСТО ДРУЖИМ!!!

Coz when she says she needs someone to love, hope you know, she doesnt mean you..

How do I explain thee?
When you smile closer at me,
I want to tell myself "love this man".
So I wonder why
We have to keep silent,
and I wonder why
This isn't meant.
Coz when you say
" I need someone to love "
I hope you know,
I want you to mean it's me,
And when you break down
And say the words
I never heard,
Hope you know
I wish I did.
And when I say
" I need somebody else to love "
Hope you know
I mean' you'

сегодня меня волнует одно, завтра будет волновать другое…

сегодня я читаю ваш блог, завтра же…. нет, сделайте так, чтобы я его читала и завтра. нет, не ради меня, ради самих себя. держите марку.

оставайтесь себе верными.

Вечное дешёвое отчаяние - отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с нею.