Future

Моя жизнь - это нагромождение придаточных предложений, разбитых ухмыляющимися запятыми, это бесконечные тире и двоеточия, вечные пояснения, кривляющиеся скобки, уморительно-серьезные многоточия, не там расставленные капканы кавычек, издевательские вопросительные знаки и помпезные восклицания. Это мандельштамовский "инфлуэнцный бред", перемешанный с московской суетливостью. А я по-прежнему еду в полупустом автобусе поздним вечером, и мне улыбаешься не ты, а бездушные дорожные знаки, сигнальные огни встречных машин или тускло подсвеченные окна старых домов, где, быть может, в этот миг происходит самое главное. И сколько бы я ни обещал тебе, что уж в этот раз точно сойду на следующей, прости - я продолжу это безрадостное, но все-таки честное движение. Впрочем, ты всегда можешь сесть рядом.

Мои мысли зачастую заходят в глубокий психологический самоанализ, сам себе психолог, друг и помощник. Внутренние беседы внутри помогает заглушить, хоть и ненадолго, музыка.

Интересно было бы поссмотреть на себя глазами других. Ведь я уверен, что голос, который я слышу, что лицо, которое я вижу - все другое. И как только я ловлю себя на этой мысли, так мне сразу хочется посмотреть/послушать себя со стороны.

Мне необходимо довольно много вещей. Например, мне нужны визы во все страны. Очень нужны визы. Мне нужен авиабилет на все рейсы, такой … один авиабилет на все самолёты. Мне также хотелось бы знать все основные иностранные языки, а лучше вообще — все языки иностранные. Ещё я хотел бы иметь дом на каждом берегу каждого моря, но сейчас я хотел бы петь. Но не умею. Мне так нужно сейчас петь! Но я не умею, братцы…
Я очень хотел бы плавать, как рыба, ну, то есть плавать и дышать под водой. Мне почти необходима шапка-невидимка. Неплохо было бы уметь показывать фокусы и жонглировать, ну, по-настоящему, чтобы всех удивлять. Но сейчас, в данный момент, мне необходимо петь — а я не умею! Еще было бы здорово владеть хотя бы одним музыкальным инструментом. Но я не владею… Я не знаю нот, и мне кажется, что учиться уже поздно.
К тому же у меня нет ни слуха, ни голоса, и ещё… я ужасно стесняюсь и даже не пытаюсь чего-нибудь там запеть. Но там, в своей голове, там… я пою чудесно, я пою отлично. Но сейчас надо петь вслух! Очень надо петь вслух… а я не умею. Не умею! И никогда не спою.
Никогда.
Я довольно часто думаю о том, что хорошо было бы быть очень спортивным, сильным, владеть разными восточными единоборствами… Много чего мне хочется уметь и много чего мне хочется иметь. Я хотел бы иметь много денег, так … достаточно много денег, чтобы они не кончались, и чтобы можно было на эти деньги купить много разных предметов. Я и сейчас этого хочу, но гораздо сильнее сейчас я хотел бы петь… Петь. Но я не умею. И никогда не смогу. Никогда. Представляете? Никогда.

Гришковец

Я не могу понять, почему в игре «Камень Ножницы Бумага» бумага побеждает камень. Я могу понять как камень побеждает ножницы, как ножницы побеждают бумагу, но я блядь никак не могу понять почему бумага сильнее камня. Предполагается что бумага магически обернется вокруг камня и обездвижит его навсегда? Тогда почему бумага не может обернуться вокруг ножниц? Хуй с ножницами, почему бумага не может делать тоже самое с людьми? Вы часто видите как школьников засасывает в бумагу? Никто бы не покупал газет, если бы бумага оборачивалась вокруг людей и парализовывала бы их! Но этого не происходит, знаете блядь почему? Потому что бумага слабее всех! Камень разговнит сраную бумагу на части! Когда я играю в камень ножницы бумага, я всегда выбираю камень. Когда кто-то говорит мне, что он побил меня бумагой, я бью его в челюсть и кричу «Ой, блядь, извини, я думал что твоя сраная бумага тебя спасет, ебаный мудак».

Все те, кто помогает тебе, в любой момент могут кинуть тебя. Они - люди, а значит как все. Не бывает единственных, не бывает особенных. Вернее они бывают, но каком-то определенном жизненном этапе, не на всем, как мне кажется. Поэтому всегда пытайтесь справляться в одиночку, тогда вы точно будете уверены, что вас не кинут. Потому что некому будет. Да, понимаю, для кого-то это слишком тяжело, но знайте, что так действительно лучше.

Я человек принципов, который выдумывает себе кучу этих самых принципов, а потом принципиально забивает на них.

Мы всегда запоминаем людей такими, какими они были в конце. А в конце они все бляди.

Самое страшное, когда в душе пустота. Пусть лучше гнев, злость и агрессия, чем это. Ведь когда в душе пусто, появляется безразличие ко всему. В первую очередь к себе.

А увлекают меня
такие книжки, что как их дочитаешь до конца - так сразу подумаешь: хорошо
бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было
поговорить по телефону, когда захочется.

мне нужно посмотреть еще тысячу фильмов, послушать тысячу песен, повстречать тысячу людей, чтоб в каждой из перечисленных категорий найти что-то свое, что-то теплое, что-то парящее и воздушное, невообразимо прекрасное, мое. каждый день настроение меняется, а еще я всегда забываю имена всех героев. но каждый день у меня есть любимая песня, любимый фильм, любимый человек, как же хочется, что когда-нибудь в любое время дня и ночи ответ был однозначным. а я пою "Ring my bells" и пишу… не тебе

Все ответы находятся в тебе.Ты знаешь больше, чем написано в книгах.Всё, что ты должен делать - смотреть в себя, слушать себя и доверять себе.

равнодушие. Это не показатель Вашей независимости. Равнодушие — это паралич души. Что Вы чувствуете, когда Вам говорят «мне все равно»? Становится пусто и холодно внутри. Вы ёжитесь и протестуете. Чаще всего, про себя… Ведь собеседнику… «все равно»… Всего каких-то два слова, а как глубоко проникают они в душу, занозой впиваются в сердце и остаются гнить, иногда напоминая о себе. Человек не может жить без уверенности в том, что он кому-то нужен, что его любят. Он чахнет, переживает, замыкается в себе, погибает. Худшее преступление, которое мы можем совершить по отношению к людям, — это не ненавидеть их, а относиться к ним равнодушно; в этом — суть бесчеловечности. Прошу, никогда не говорите «мне все равно»…

Сегодня совершенно не хотелось вылазить из под одеала.

Я как вот знала, что день сегодня не заладится вообще/

Я бы тебя на руки взял,
я бы тебя взял и унес,
тихо смеясь на твои "нельзя",
вдыхая запах твоих волос.

И, не насытившись трепетом тел,
стуком в груди нарушая тишь,
всё просыпался бы и глядел,
плача от радости, как ты спишь.

Я бы к тебе, как к ручью, приник,
как в реку в тебя бы вгляделся я.
Я бы за двести лет не привык
к бездонной мысли, что ты моя.

Если бы не было разных "бы",
о которые мы расшибаем лбы.

Герман Плисецкий