TL.

Они как игрушки в мои руках, их так много. Я потерял счёт.Они постоянно меняются.Для них у меня есть лишь ночь, на утро я благосклонно отпускаю их.Но иногда моя зверская натура берёт своё и я не справляясь с собой, оставляю их себе/ нежных, уже не живых, сладких, теперь моих.
Я чувствоваю желание, дикое, не обузданное - когда их искарёженные в ужасе лица, вымаливают себе свободу, просят - отпустить, оставить. Наша жизнь отбор, моя жизнь отличалась жестокостью.
Самых чистых, не тронутых ещё, с душой, я убивал,
варварски.
Мною движит зависть, их душа ведь не так мрачна как моя, я ненавижу их.
ненавижу.

Одиночество восстанавливает меня по кусочкам, память прокручивая моменты, ставит в ряд.
Одиночество помогает мне, в который раз читать и копаться в своим воспоминаниях.
Заново просматривая, киноленту прожитых часов, минут - я заново воссоздаю своё прошлое.

Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!
_
Маяковский

Ты была такая голая,
Что я видел, каждое движение твоего тела.
Мурашки, как вздымалась твоя грудь- при дыхании
И кожу- что становилась гусиной.

Ты была такая счастливая.
И глаза твои отбивали / мне совсем не понятные ритм.

Ты была такая взволнованная.
Мягкие губы твои, дрожали при каждом слове.

Ты была такая живая.
моя- нетленная.

Ночь, тихая, отзвуки последних дней весны, скоро это всё закончится.
Она наигранно улыбнувшись, выхватила мою сигарету со вкусом осадка осточертелой жизни, глупая - стала кашлять, как безумная, всучила обратно - как и следовало ожидать.
За пределами нашей комнаты уже ничто не существует. Ничего не придёт уже в норму, всё так и останется. Сейчас нам обоим, паршиво вериться в будущее- такое ощущение интригующего конца.
Мы в замкнутом пространстве, в замкнутом мире, с поломанными жизнями, с пустыми домами. Она уже не станет моей Люси. А я не прикинусь её Каем.
Ночь, тихая, отзвуки последних дней весны, скоро это всё закончится. Никому не верится.
Как её звали Дарья? или быть может, Анна?
Уже давно плевать, имена забываются, как перегоревшие наспех спички.
Остаются лица, лица- чёрт возьми не стираются.

Время не имеет границ.

Я твой.
Бездушный.
И бесконечный.
Навечно.

Список книг 1. Старик и море, Э.Хемингуэй
Эта книга подарила Хемингуэю Пулитцеровскую и Нобелевскую премию. Не плохо для книги в 110 страниц!

2. Посторонний, Альбер Камю
Это работа еще одного Нобелевского лауреата.

3. Скотный двор, Джордж Оруэлл
Названный самим Оруэллом сказкой, Скотный двор – это аллегория тоталитарных режимов 1930х г.

4. На западном фронте без перемен, Э.М. Ремарк
Это история о потерянном поколении молодых людей, ушедших на фронт во время первой мировой войны.

5. Страдания юного Вертера, И.В Гёте
Эта книга подняла волну самоубийств после первой публикации. Сам роман рассказан в письмах между темпераментным молодым человеком Вертером и его более спокойным другом. Вертер – романтическая натура, с любовью к живописи и поэзии, хотя его отец принуждает его получить профессию.

6. Портрет Дориана Грея, Оскар Уайльд
Эта книга рассказывает историю Дориана Грея, богатого молодого человека.

7. Маленький принц, Антуан де Сент-Экзюпери
Маленький принц – одна из тех книг для детей, на самом деле являющихся книгой для всех возрастов.

8. Заводной апельсин, Энтони Берджесс
Возможно, самая печально известная книга в этом списке, написанная Берждессом за три недели, чтобы быстро заработать денег.

9. Кандид, Вольтер
Кандид – молодой человек, воспитанный под влиянием своего учителя Панглосса, который говорит, что это самый прекрасный из всех миров, и все, что ни делается, все к лучшему.

10. Ночь, Эли Визел
Эта книга – рассказ о том, что пережил Эли, будучи еще мальчишкой, в Холокосте.

Я не тебя любил, но солнце, свет,
Но треск цикад, но голубое море.
Я то любил, чего и следу нет
В тебе. Я на немыслимом просторе

Любил. Я солнечную благодать
Любил. Что знаешь ты об этом?
Что можешь рассказать
Ветрам, просторам, молниям, кометам?

Да, у меня кружилась голова
От неба, от любви, от этой рощи
Оливковой… Ну да, слова.
Ну да, литература… Надо проще.

Был сад во тьме, был ветерок с высот,
Две - три звезды, - что ж не простого в этом?
Был голос вдалеке: "Нет, только он,
Кто знал…" - мне одному ответом.

И даже ночь с Чайковским заодно
В своем безмолвии предвечном пела
О том, что все обречено,
О том, что нет ни для чего предела.

" Нет, только тот…". Пойми, я не могу
Ясней сказать, последним снам не вторя,
Я отплываю, я на берегу
Иного, не земного моря.

Я не тебя любил. Но если там,
Где все кончается, все возникает,
Ты к новым мукам, новым небесам
Покорно, медленно… нет, не бывает…

Но если все - таки… не будет, ложь…
От одного к другому воплощенью
Ты предо мной когда - либо пройдешь
Неузнаваемой, ужасной тенью,

Из глубины веков я вскрикну: да!
Чрез миллионы лет, но как сегодня,
Как солнце вечности, о навсегда,
Всей жизнью и всей смертью - помню!

О, если б мне сердце холодное,
Холодное сердце русалки,
Чтоб мог я спокойно внимать неумолчному ропоту Моря,
И стону страданий людских!

О, если б мне крылья орлиные,
Свободные сильные крылья,
Чтоб мог я на них улететь в безграничное царство Лазури,
Чтоб мог я не видеть людей!

1894 Константин Бальмонт

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь - но только песня зреет.

Афанасий Фет

Мне надо мучиться и мучить,
Твердя безумное: «люблю»,
О миг, страшися мне наскучить,
Я царь твой, я тебя убью!

О миг, не будь бессильно плоским,
Но опали, сожги меня
И будь великим отголоском
Веками ждущего Огня.

Николай Гумилёв

Говорила так, словно её язык был из шафрана, и мне хотелось поцеловать голос, потому что это было прекрасно.

помнишь - не помнишь
эти ладони. эти грустные песни
это тихое утро.
веришь - не веришь
эти потери. сколько этих истерик
покрытых сахарной пудрой.

мы никогда не умрем. это лето
никогда не закончится. в этом
вся соль.
мы никогда не проснёмся рядом,
катится, катится, катится зря
колесо.

больно - не больно
сколько ещё этой чёртовой воли
этих спутанных чисел
хочешь - не хочешь
сквозь многоточья. ты лучше прочих
но я не жду твоих писем

мы никогда не умрем. это лето
никогда не закончится. в этом
вся соль.
мы никогда не проснёмся рядом,
катится, катится, катится зря
колесо.
мы никогда не окажемся правы,
все, что останется нам - это шрамы
нести.
опять и опять по обычному кругу
двигаться, чтобы не встретить друг друга
на этом пути.

в этой Вселенной, словно в пустыне,
все сложные вещи делятся на простые
даже Джоконда состоит из пикселей
так и ты поделись, не жди, пока выселят
трудно быть кем-то, быть вообще трудно
здесь труп на трупе, все что-то орут, но
голоса сливаются, дрожат прутья клетки,
марионетки бросают монетки.

сгущается ночь, всё не кончается плёнка,
на ней мутные кадры: я убиваю ребёнка
уничтожаю остатки беззаботного детства
теперь мне некуда деться, возьми моё сердце

меня машина для счастья смолола. сегодня
меня хватит лишь на разговор о погоде.
все мы жертвуем чем-то во имя чего-то -
свободой ради покоя, счастьем ради свободы.
но чистым остаться никому не удастся.
трать время на блядство и духовное рабство -
всё напрасно, выбор неизбежен, а значит
кидай монетку. доверься удаче.

сгущается ночь, всё не кончается плёнка,
на ней мутные кадры: я убиваю ребёнка
уничтожаю остатки беззаботного детства
теперь мне некуда деться, возьми моё сердце

возьми моё сердце и набей его ватой
мне уже никогда не стать доном Руматой
встречаю людей, которых любил когда-то
и ничего не чувствую, видимо, так и надо

искренность моих намерений не оправдывает ни твоей истерики,
ни последствий, ни разбитого телека: вся комната в осколках и перьях

моих намерений искренность изуродовала слог мой выспренный
заставляла бросать отрывисто гадкие слова словно выстрелы

искренность моя чёртова к черте подвела и начёркала
поначалу, кажется, торкало, но потом отпустило, упёртого

искренность намерений мерзкая в семь минут промежуток отмерила
уместила в этот отрезок все, ну вот, а ты мне не верила

искренность нам тут оставила осколки посуды и ссадины,
и тишину, что по всем правилам висит столь оглушающе

искренность намерений, кажется, не просила меня так измазаться
в чём-то липком; и что это красное с пальцев дрожащих капает?

кстати, что это красное с пальцев дрожащих капает?