километрами от меня

а казалось - все в жизни расписано лет на сто,
и безумно не хочется что-либо в ней менять…
успокой своё сердце: когда догорит костёр,
ты на долгие годы останешься без огня -
так представь это пламя как выход из темноты.
это прошлое, друг, а по прошлому не скорбят.

будет сложно, но надо учиться сжигать мосты.
пока те, кто на том берегу, не сожгли тебя.

я тебя чувствую - отсветом молнии
где-то на самом подкожном
я тебя… остро, навзрыд, до безмолвия
так, как почти невозможно

слева под рёбрами жгучее, нежное
бьётся, пытаясь разбиться
то, что внутри, всё равно слишком внешнее,
чтобы в словах уместиться

это единственно верное зрение
в наших мирах эфемерных
где-то на грани, в своих сновидениях
я тебя - нежно и нервно

я больше не знаю, как тебе помочь..и думаю любовь тут уж вовсе не при чем
я не смогу стать твоим пистолетом или вдаль твоим билетом
и я как, прежде, не о чем
но знаешь, часто задаюсь одними и теми же вопросами "насколько тебе плохо", "как часто ты делаешь вид, что тебе как бы похуй"?
и если хочешь услышать, мне совсем тебя не жаль, но в душе все равно какая то печаль..
и если хочешь знать, мне обидно за тебя, мне обидно
скорее всего этого даже не видно.
но я переживаю, слышишь?не говори таким тоном, тебе не идет
ты такой убитый, а голос твой как будто лед
лучше не отвечай на мои звонки, я больше не знаю что тебе говорить
лучше тебе меня вовсе и бросить.
перестань, слышишь?перестань мне верить
я не смогу тебе помочь, и кажется любовь тут уж при чем
ты спросишь - "ты опять о том? "
я не смогу ответить, прости, я не смогу тебе помочь
я стала сволочью как раньше был ты, точь в точь
время суток "беда..ночь "
прости.
я не смогу тебе помочь.

…здесь от меня останется писем стопка. им никогда не добраться до адресата.
всадники, как обычно, застряли в пробке. я пропущу апокалипсис. как досадно.
знаешь, один конверт я, наверно, вскрою, если уж мне суждено погибнуть со всеми вместе.
он никогда не стал бы моим героем. я никогда б не стала его невестой.
но почему-то конверт для него заклеен… ладно, прочту перед выходом, раз уж скоро…
что-то внутри незаметно и слабо тлеет. этой любви бы хватило на целый город.
" слушай, родной, я не знаю, что здесь творится. может, чума или оспа, война, осада?
но из-за мыслей о длинных твоих ресницах я пропущу апокалипсис. как досадно!
слушай, родной, у тебя был красивый профиль. вроде такого античного горельефа.
просто есть узы, которые крепче кофе. просто есть игры, в которых нельзя без блефа.
этой любви бы хватило на целый город. ну, или нам двоим с головою - помнишь?
ну, а сейчас меня собственный душит ворот. я по привычке уже не зову на помощь.
слушай, родной, не родной ты уже ни капли. но без тебя не умею связать двух слов я.
и потому наступаю на те же грабли. и потому подчиняюсь беспрекословно.
всадники месят землю - я слышу топот. мы были счастливы. каждый отдельно, правда.
этой любви бы хватило на целый город. город, которого точно не станет завтра.
я попрощаться… совсем не хочу, но надо. ты никогда не стал бы мне просто другом.
ты был моим персональным, прекрасным адом. если точнее, девятым, последним кругом".
…здесь от меня останутся письма эти. всадники возле дома, готовы к битве.
если проедут мимо и не заметят, где-то под ванной лежат запасные бритвы.

господи, передай: ей не то чтобы умирать,
ей даже думать нельзя об этом,
ей еще плавать учиться грядущим летом,
ей еще утром рано вставать с рассветом,
ей еще становиться большим поэтом,
и сломанные струны перебирать.
господи передай: ей не то что жить,
надо влюбляться в жизнь, говорить об этом,
ей еще песни петь, проникаться светом,
ей еще отвечать на нежность, владеть стилетом,
ей еще постоять за себя, растаять, ловить букеты…
каждое лето платья цветные шить.
господи передай: ей еще дышать,
верить в себя, расти как цветок в июне,
и понимать, что все что укрылось втуне,
скоро оттает, зальется, и блеск латуни
так перестанет дергать и раздражать.
господи, передай: ей не то чтобы умирать
но даже помнить нельзя о смерти….
господи, ты нацарапай ей на моем конверте
всех нужных слов: про верьте и про не верьте,
про обещания, нежность, будущее… но черти
тащат ее к себе. помоги забрать?

господи, ей не то чтобы умирать, ей даже думать рано еще о смерти.

каждую ночь я шепчу тебе: "уходи,
вырвись из плена холодной моей груди.
видишь, во мне третий месяц идут дожди.
ты ещё веришь, что лучшее впереди?
ты - вечно невозмутимый, как монолит,
а у меня что ни вдох, то опять навзрыд.
горло дерёт - это имя твоё болит.
я не хочу, чтобы нас уничтожил быт. "

каждую ночь я прошу тебя: "отпусти,
я же и правда пытаюсь тебя спасти.
не говори мне, что жертвенность не в чести.
клетка распахнута настежь - давай, лети!
мне без тебя - хоть стреляйся, хоть волком вой,
только стократ тяжелее тебе со мной,
словно пластинке виниловой под иглой -
хрип вместо песен, усталость и непокой."

Я больше не вправе отнять у тебя сигарету.
Привычка сильнее моей нелюбви к табаку.
И в вечер, когда вместе с солнцем расплавилось лето,
Мы стали чужими. Чужими на ощупь, на вкус…

Я больше не в силах желать удержать твою руку,
Как руку здорового ищет смертельно больной.
Ведь я обещала не плакать - а значит, ни звука.
Отныне и присно ты станешь ошибкой чужой.

Пусть будет границей рассвет этой ночи безлунной -
Уже по-осеннему бледный, холодный рассвет.
Ты больше во мне не умрешь - потому, что ты умер…
Я больше в тебе не умру - ведь в тебе меня нет.

когда ты и в правду так холоден, я не знаю с чего начать
то ли взять и на тебя кричать, то ли вовсе замолчать
ты и не знаешь, как обидно, от слов "я устал "
ведь я не понимаю от чего?от меня или от всего?
ты почти ничего не говорил - шептал
знаешь, ты меня совсем запутал
звук голоса твоего потухшего, простуженного, осеннего
не приносил радость, не был похож на звук, того голоса вчерашнего
когда ты так мне отвечаешь, внутри ты все разбиваешь
своим шепотом, ты..ты меня терзаешь
и я наверное, жду..жду "Когда же ты, мать твою, по мне заскучаешь? "
но ты будто каменный, лишь к пропасти меня толкаешь
и в итоге ведь, все равно мне напишешь..хоть и без меня ты дышишь
просто не выдержишь, наверное, хах, просто меня своей ты уже считаешь
хоть даже и презираешь, но все равно не отступаешь
я знаю, что ты часто гадаешь "бросить/не бросить "
но все же не бросаешь
и я, я продолжаю тебе верить

сидишь, пьешь чай с подругой
говоришь, но говоришь с такой, до боли тугой
не открываешься ей, но ведь у тебя пустота в глазах
она ведь это видит и слышит, пустые слова на губах
а ты думаешь.переживаешь.самообладание теряешь.
она сидит, молчит. и ждет - "Когда ж ты уже перестанешь? "
в голове у нее "прекрати", на словах - "Чего же ты ждешь? "
несмело отвечаешь: - "Перестань, не волнуйся, все в порядке, ты же знаешь "
она чувствует, что отдалились, не так как раньше все..молчит.
а ты дальше притворно улыбаешься и все повторяешь - "Зря ты так переживаешь "
у нее во рту от этих слов, уже горчит. но как то все равно уже, она больше не кричит./но уж слишком жестоко это звучит/ -
" О чем же ты мечтаешь?
Может поведаешь? "
тихо-тихо отвечаешь -
" Тепла я жду.. "
жестоко отвечает, хотя не хочет забирать у нее эту надежду.
" Ты и вовсе без него одичаешь.
Но тебе и не надо тепла от чужих огней, -
ты любишь того, кто всех дальше и холодней. "

он пишет: "я жду тебя дома. я ставлю чайник, " -
и воздух ей тесен, как старый худой пиджак.
на улице ветер. над городом крики чаек.
она и не помнит, когда всё пошло не так.

он пишет: "я жду тебя. это почти как жажда".
она отвечает невнятное "не скучай",
но ей неспокойно. ей кажется, что однажды
он вырвет ей сердце и выжмет лимоном в чай.

ведь мама всегда говорила - так не бывает,
чтоб долго и счастливо и в один день. финал -
вернёшься с работы, а он тебя не узнает.
а может быть, даже и лучше, чтоб не узнал.

он пишет: "я жду тебя дома". осенний город
холодным дождём прибивает к асфальту пыль.
на улице ветер. она поднимает ворот.
ей надо успеть, пока чай ещё не остыл.

Я плохая – ты хороший.
Рот от гнева перекошен.
Не кричи – я не глухая.
Ты хороший – я плохая.

Ты моим терпеньем сломлен?
Я терплю – а ты назло мне
Стекла бьешь – я поднимаю.
Ты хороший – я плохая.

Вверх рука – и замер… Ну же!
Я – нормально. Стеклам хуже.
Не посмеешь. Я-то знаю.
Ты хороший – я плохая.

Я тебя не понимала,
Я давила, все прощала,
Ты особый – я простая.
Ты хороший – я плохая.

Лгать – привычка. Мстишь от скуки.
Что? Протягиваешь руки?
В пол колени – надломилось.
Что ж ты плачешь? Что случилось?

Утром холодно в постели?
Как? Когда? Вчера? Неделя…
Почему ты мною брошен?
Я плохая – ты хороший.

Все исправишь? Все сначала…
Почему я замолчала?
Время ниточку развяжет.
Дверь за мной закрой…
Сквозняк же…

как то раз, легла вздремнуть, на часок
и ты можешь представить, мне снилось море и теплый-теплый песок
вода была прозрачная, зашла в море - увидела свои ноги
/я как страдающий у большой дороги/
как бы там не было, мне снился ты
/всегда, когда снишься, душу будто царапают коты/
улыбаешься, говоришь что то невнятное
это на самом деле пустой звук, но для меня что таки слишком понятное
ты, я, песок и море соленое
/ты и есть то самое драгоценное/
заставляешь меня краснеть, как обычно
/тебе это, как бы, уже привычно/
но это все такое быстротечное
/а чувство мое нешуточное/

Я сейчас понимаю, что давно люблю тебя. Это чувство жило глубоко-глубоко, я никогда не давала ему воли. Оно было дружбой. Совершенно искренней, без женских ожиданий, которые многое портят. Если ждешь и в итоге не получаешь, все самое светлое сменяется ненавистью. Мне хватало того, что ты был рядом. Не в двух шагах от меня, не на соседнем кресле. Ты был в моей жизни — и этого было достаточно.
Эльчин Сафарли “Мне тебя обещали”

просто я слегка не в себе в последнее
время.
извини, если вдруг не отвечу на пять
входящих.
у меня внутри такие пустоты, такие
сомнения,
что я иногда даже путаю прошлое с
настоящим.

я думала, что любить его уже нету мочи.
я каждый вечер обещаю, что в последний раз
желаю ему спокойной ночи,
но на утро просыпаюсь и мысленно целую его губы.
во мне уже заржавели все медные трубы.

выгорели все пожары и утихли бури,
я ночами покупаю у барыги новую порцию дури.
в укуренных эпизодах обтыкала пальцем все глобусы,
карты, карьеры, что на мели.
я жду, когда ты меня одним касанием сотрёшь с земли.

я постоянно в вечерней молитве спрашиваю у Бога:
" сколько ещё терпеть это недомогание?
мне нужно, чтоб меня отправил в изгнание,
в пустыню, в тайгу, в горячую точку,
я там обязуюсь родить ему дочку".

а Бог отвечает: "тише-тише. не кричи так громко,
он не хочет от тебя ребенка.
он крепится к строптивым и целует в тонкие запястья.
я слушал и его молитвы, он не просит прощения
и не желает тебе счастья".