Он не предал. Он просто хотел на свободу - и к звездам,
Зарываться лицом в обжигающий ветер и брызги.
Он не предал. Он понял и сам слишком поздно,
Что уже за чертой, разделяющей "Мимо" и "Близко".

Он не предал. Он грел ее руки слегка виновато.
Он не знал, как сбежать - и опять оказаться на воле.
А она все ждала, пока он уходил без возврата,
Пятой чашкою чая ударив невытертый столик.

Он не предал. Он просто забыл ей сказать, там, вначале,
Что такие, как он, не умеют нормально и вечно.
Он бы мог заорать: "Мы друг другу ведь не обещали
Ни хрена!". Но молчал. Безнадежно смешно и беспечно.

Он не предал. Он просто ушел, как уходят с гостиниц
Постояльцы, забыв сбитый плед и не выбросив мусор.
А она завернулась в бессилие - жалкий ленивец.
И не ела три дня, чтоб не сбить легкий след его вкуса.

Он не предал. Он просто хотел на свободу - и ветра,
Четкий гравий дорог, шум прибоя и грохот вокзала.
Он не предал. Она за три дня постареет заметно,
Упрекая себя в том, что много ему не сказала.

Он не предал. Он просто ушел, как уходит простуда,
Как кончается ночь, как вода утекает сквозь пальцы.
Она переживет. Так банально, грешнО и занудно.

Но останется ждать, как гостиницы ждут постояльцев.
К.А.М. Gata