Когда оказываюсь вместе с ребенком в очередях, начинаю ощущать, что близка к состоянию той самой безумной женщины, пришедшей в травмпункт с подростком-инвалидом и закатившей истерику.

Мы, спокойно ожидая свою очередь, стараемся занять как можно меньше места, чтобы, соответственно, как можно меньше отсвечивать поведением дочери, но невозможно заставить ребенка не высовывать язык, если она делает это непроизвольно, или сделать так, чтобы у нее не бежали слюни изо рта. (Бытовые задания из одного действия выполняются с огромным трудом, а тут целый комплекс — выглядеть социально приемлемо и одобряемо). Мы все равно со стороны выглядим… крипово: она громко и неконтролируемо смеется, так же громко хлопает в ладоши, а я — как приложение к ней, которое подтирает ей слюни, сопли, говорит убрать язык и закрыть рот, но эффекта никакого нет.

«И. мерзкая»

«Смотри на нее!!»

«Она что, бешеная?»

— всё, что я все чаще и чаще слышу от других в сторону ребенка.

Между нами и теми людьми существует огромнейшая пропасть. Они впереди меня, выпавшей из социума, на несколько голов, у них есть работа, зарплата, реальное общение, но они не знают и чаще не понимают, что на самом деле у них «все хорошо». Да, у них свои какие-то проблемы. Однако я не вправе ни тыкать им в это, ни убеждать, ни упоминать.

Оставаться адекватной в этом цирке и сохранять крупицы разума становится все сложнее.