Вчера я просто листала ленту. Как всегда. Без особой цели. Просто, чтобы отвлечься, просто чтобы хоть немного уйти от своих мыслей. И вдруг — будто под кожу. Сначала одно видео, потом второе, третье… и всё. Мир, каким он был до этого момента, стал тише, а внутри — громче.
Первый ролик был с собакой. Большой, взрослой, с восемью щенками, которые ютились под ней, словно пытались спрятаться от всего. Собака — привязана к столбу. Просто так. С будкой рядом, чтобы, наверное, сказать: «Мы же оставили им домик». Но только это не домик. Это — одиночество на поводке, пускай и с водой, молоком. Собака не могла сдвинуться с места, смотрела прямо в камеру, мимо женщины, мимо её слез. Как будто прямо в меня. Я вдруг поняла, что чувствую её. Её страдания, её беспомощность, её боль. И во мне поднялась буря. Не просто «жаль», не просто «как ужасно», а как будто я сама сижу у этого столба, как будто эти восемь комочков подо мной — моя единственная вселенная. И я не могу встать. Я не могу ничего сделать. И я… просто заплакала.
Потом — другой ролик. Щенок. Маленький, у дороги. Связанный — лапы, мордочка, цепь. Мертвый? Я затаила дыхание. Нет, живой. Его спасли. Привели в чувство. Он снова задышал. А я — снова заплакала. И это были слёзы боли и надежды одновременно.
Третье видео было почти невыносимым. Кошка. Хозяин отвозит её в приют. Она вцепляется в сидение машины. Кошка понимает. Понимает, что её бросают. Удержаться невозможно. Он отрывает её, как будто снимает с себя кусок прошлого. А она… она сидит потом в клетке. И в этих огромных, блестящих от слёз глазах — такой упрёк. Такая боль. Такая нелепая надежда, что, может быть, он передумает.
Потом — девочка. Её забрали из приюта. И она бежит к женщине, кричит «мама!». И у меня — вздох. Как будто грудь сжалась, но не от боли. От света. От того, что бывает и так. И уже по щекам — слёзы другие. Светлые.
Через несколько видео — парень. Молодой, творческий. Продаёт открытки, делится добром. Глаза бескорыстные, искренние. Видно, что стесняется и не играет. Я отправила ему 300 рублей. Не бог весть сколько, но иногда такая капля — это река. Иногда одна рука — это всё.
А потом я выключила телефон. Просто положила его рядом, как будто он стал радиоактивным. Не могла дышать. И только одна мысль крутилась, как мантра, как пульс:
Хочу помочь. Хочу им помочь. Хочу помочь всем им, всем, кого предали, выбросили, связали, заперли, оставили. Всем, кто уязвим. Всем, чья боль не звучит словами, но видна каждому, у кого есть сердце.
И я понимаю — я не всемогущий бог. Я не могу спасти всех сразу. Но я могу что-то. Хотя бы немного. Хотя бы по одному. Хотя бы немного, раз за разом. И если каждый из нас поможет одному — то, может быть, в этом мире станет меньше боли. Хотя бы на одно сердце.
Я не знаю, как будет дальше. Но я точно знаю, что сегодня проснулась с другим сердцем. И это сердце не может пройти мимо чужой боли, будь то человек или ребёнок. Потому что каждый, кого не спасли, — это чья-то неисполненная любовь.