Разговоры искренние, простые, будничные. Сам с собой.
Потому что не с кем.
В какой-то момент все друзья исчезли. Те, кого мог бы так назвать — далеко. Да и формат общения за долгие годы сложился такой, что всё это не расскажешь, а если начать — будет похоже на нытье. Но главное, просто не вижу смысла. Вываливать не безразличного тебе человека свои головняки чтобы что? Помочь не поможет, а сочувствия мне не надо.
Семья? Ну, считай, сестра и мать. У сис своих проблем хватает, да и, как показал опыт, то ли не может, то ли не хочет она смотреть на всё с моей колокольни. Я рассказывал вам о том, как она посещала мой творческий вечер, и как отреагировала на новости о близняшках. После такого тоже не хочется быть искренним на 100%.
Мама и подавно..но тут, это скорее типикал — думаю всем знакомы эта желчь, эгоизм, дурацкие советы и вообще попурри из странных неуместных реакций: совет, где не просили, помощь, где просили совета, причитания, там где можно посмеяться, укоризна там, где ожидал поддержку.
В итоге, есть жена, и это удивительно, насколько можно быть откровенным и искренним с когда-то вообще не знакомым человеком. Но есть вещи, которые не хочется обсуждать, не можется, или уже заобсуждали. Да мало ли что еще. Иногда просто нужен взгляд со стороны, извне семьи.
И вот я прихожу сюда.
А было ведь много всего. Онкология Алисы, двойня, переезды, усыновление, алкоголизм, долги, и, ссука, всё сам.
Но всю дорогу была тележка, паблик в вк, блоки, каналы, которые видели мои взлеты и падения. Пьяные исповеди и награды из рук Цесаревича (sic!), жалобы и поводы для гордости, пространные мысли и отредактированные редакторами статьи.
Я замечаю, что разучился говорить. Мне всё сложнее участвовать в беседах, отвечать быстро, реагировать тут же, мне становится скучно слушать, а сам я больше не тяну на себя одеяло.
В то же время, я пишу как никогда много — посты, статьи, колонки. Где-то даже начал публиковаться! Ччёрт, я шел к этому последние лет пятнадцать..
И я не понимаю — я всё больше замыкаюсь в себе и на себе, или наоборот, это что-то аккумулятивное, и я больше выношу из себя?
В любом случае, пока есть буквы, у меня есть какое-то пристанище, дающие мне чувство опоры, спокойствия и уверенности.
Пока я могу раскладывать по полочкам сам себе кто я, что делаю и почему — я могу смотреть в будущее, оглядываясь, но не завися от прошлого.