В завале из пряжи на столе периферийным зрением упорно видится панда. С неделю, наверно. Там коровка безрогая лежит на принцессе Лее, бело-коричнево-бордовый комок такой. Но боковое зрение распознает это как панду.
Может, я соскучилась по ним, несмотря на то, что у меня есть 2 панды из Икеи, одна панда вязаная грустная, а ещё одна – совопанда. Но такой, какая мне мерещится, нет.
Ночью, проснувшись от тревоги (как обычно), думала о том, зачем всё это ко мне пришло: в 7 лет я сшила первых кукол, бабушка подарила книгу о создании игрушек, всё это шло фоном моей жизни. В любой момент времени я знала, что у меня есть эта отдушина. 2 года назад я нашла единомышленниц, только русскоязычные были моноувлечённые — одна собирала ежей, другая лягушек (у обеих их были тысячи), а вот у японцев в каждом доме есть полка для таких игрушек, и вообще они любят рукоделие.
И вот днём думается о пандах и принцессах, а ночью – о тщете всего этого. Если есть вещь, которая кого-то порадует, разве она совсем уж бессмысленна? Но вот у всего есть какое-то назначение. Например, наряды и украшения нужны для доисторической игры "я альфа-обезьяна ищу лучшего спутника жизни". Подсиживание, клевета, разный другой сволочизм – для той же самой древней игры. Вообще, люди только тем и заняты, что играют в обезьяньи игры. А зачем здесь и сейчас нужно моё хобби? Может, мне в Японии надо было родиться, они-то знают.
Пока писала, вспомнила, что у меня где-то есть книга Далай-ламы. Наверно, надо в ней покопаться.