город, в котором каждая фотография, как открытка,
запрещает остаться у сломанного корыта:
«поднимайся! довольно слабостей, лучший воин,
эти раны и переломы нам не впервой»
а ты стонешь, противишься, хнычешь, как пятиклашка,
«не пойду, — говоришь, — на улицу, мне там страшно,
я изранен, устал и, возможно, пора сдаваться,
не хочу я уже ни каторги, ни оваций»
только город, в котором куда ни глянь — и повсюду волны,
говорит тебе «нет уж, мой смелый и сильный воин,
я сломал, не торгуясь, сто тысяч блестящих судеб,
и твоя с каждым часом всё больше интересует;
принимай мои выпады, равно как и поблажки,
ну подумаешь, страшно! всем здесь бывает страшно,
а уедешь к своим скамеечкам и ларёчкам —
так и сгинешь в ближайшую осень, я знаю точно;
так что может быть ты совсем и не триумфатор,
но давай-ка, заканчивай ныть про судьбу и фатум,
я слежу, как ты блудишь одна в потёмках
и люблю тебя
как упёртого
ребятёнка».