возможно мы никогда друг друга не любили, но мы всегда делились мечтами, иллюзиями, фантазиями, мы лежали на холодном песке и хохотали до боли в животе. ты любил мои ямочки над бровями, когда я злюсь и мои маленькие ладони (сравнительно с твоими они правда были крошечными). твои руки опухали от занятий боксом, кулак казался размером с голову младенца, ты был самый храбрый из всех, кого я знала.

в тот период, за мной ухаживал милый парень, он был любезен с моими родителями, занимался регби, пил пиво по выходным и обожал фильмы Тодда Филиппса. но когда я начинала мечтать, сидя на переднем машины, он смотрел на меня как на дуру, по его жизненным представлениям, через год мне уже нужно было родить и каждые выходные готовиться к барбекю с его друзьями, стирать его спортивную форму, исполнять супружеский долг и навсегда забыть о своем "ребятничестве". было обидно. в марте я решила, что нам нужно попрощаться раз и навсегда. он пережил это легко, что сбросило груз с моих плеч… так происходит: все, что казалось мне важным - человеку казалось детской чепухой. тот период был самым одиноким периодом моей жизни. я запуталась в себе, случился какой-то надлом, я не хотела ни с кем говорить, никого видеть, я часами могла сидеть у причала и кормить наглых чаек, а потом шла домой, играла на фортепиано, а ночью, если мне везло и шел дождь, я плакала и представляла себя выброшенным за борт моряком. мне было холодно и мокро.

прошло немного времени, я отправилась к бабушке, там прошла вся моя "реабилитация". мы собирали яблоки, пекли пироги, ухаживали за лошадями, ходили рано утром на море, купались в ледяной воде, я засыпала в гамаке на свежем воздухе, бабушка приносила вязаный плед карамельного цвета, целовала меня и с пониманием оставляла меня мечтать. в воздухе еще был запах недавно потушенного костра, сверчки болтали друг с другом, а я смотрела на звезды и представляла, что где-то живет моя родственная душа.