Ты не скучаешь по людям, а по ощущениям с ними. Всю жизнь смотришь на себя так, с высоты, вполоборота. Остальным в глаза, нагло, во все глаза. Так сильно, пока из своих же не потечет голубизна, размывая детали за спиной другого. Других много, но они не одно. Составные, выплывающие, множащиеся, уходящие, все. Вокруг, и никогда внутри. Ты гладишь их той же голубизной глаз, неодинаковой для всех. Доброй патокой, никогда не обращенной на себя же.