Мне сложно об этом говорить. В большей мере потому, что я больше не люблю разговаривать. Вообще. И печатные буквы даются мне нелегко. Будто тут и не о чем разговаривать. И правда не о чем.
Если бы это случилось позже, я бы написала книгу. Что-то про жизнь, самоучитель для начинающих жить и заканчивающих бесцельно что-то искать. Я бы нашла способ вычленить истину, сам метод, передала бы людям и ходила на всяческие там вебинары, преподавала ободряющую болтологию направо и налево. Но нет, это случилось раньше. И теперь я потеряно смотрю по сторонам. Все посматривают на меня и считают чудачкой. А я, та, которая бекает и мекает в ответ на слова окружения, сформированные в такие речи, что сам Авраам Линкольн захлопнул бы свой рот, и правда чудачка. Потерянная чудачка.
Приходит же в мире озарение, что в тебе лекарство и все проблемы, в тебе весь мир, предпочтения и знания. И ответы на все вопросы сразу находятся. Вот только говорить об этом уже бесполезно, так как ты не откроешь истину тем, кто и мечется в потемках, тыкая им в глаза ярким светом. И для чего все это? Чтобы просто смотреть на проезжающие мимо машины и осознавать каждый раз, как открываешь рот, всю пустоту слов? Я отобрала у себя тщеславие и меж тем закончилось мое поучение людей. Сама у себя же и отобрала блеск временного знания, хоть он и был очень похож на тот самый пресловутый огонь.
Я беспутна. Счастлива и одновременно раздосадована. Спокойно и хочу кричать во все горло. Сижу на своей горе и так не хочу идти в мир… Но придет же время спускаться, верно? Может когда найду того, с кем можно помолчать.