Мы быстро шли по московским улицам, практически бежали, держась за руки. Свободной рукой он широко размахивал и громко зачитывал:

"Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,

Мой шестидневный труд, мой выходной восторг…"

Я без остановки смеялась и думала: "Наверное жители Патриарших думают, что мы очередные влюбленные студенты актерского".

— Ты смеешься надо мной. Ты все время надо мной смеешься.

— Это не так — продолжала смеяться я.

Мы вышли к до боли родному бульвару, он обнял меня, не отпуская руки. Он смотрел в сторону, я перестала улыбаться, он показал на белый пятиэтажный дом рядом с Арбатом:

— Мы могли бы купить здесь квартиру. У нас были бы красивые кудрявые дети, я бы приходил домой с работы, целовал бы тебя, ты была бы моей женой, а потом я бы говорил детям… Ничего бы я им не говорил, потому что я всегда буду один.

— Я знаю.

— Но я бы правда хотел всего этого.

— Хорошо. Ты написал рассказ обо мне?

— Да. Но я не дам тебе его прочитать. Он слишком сложный и про страдания.