море молчит

раз.

у моря внутри тревога, снаружи лицо как белая простыня. над ним сгущаются снеговые тучи, гарцуют парами, широко разевая чёрные рты, глотая прозрачный испепеляющий воздух. воет ветер, мешаясь со стаями чаек - чайки тоже кричат, вопят, трещат, как лопающаяся штукатурка, рассыпаются белыми хлопьями над синевой. корабли равнодушно впиваются якорями в глубинное тело, стоят, смотрят за горизонт, думая о берегах Гипербореи и Атлантиды.

море молчит

два.

чайки спускаются ниже, бреют крыльями тихую гладь, хотят исклевать до крови мутное зеркало, но клювы вонзаются в соль и яд. ветер смеётся и заливается, скачет меж туч, танцуя с ними по кругу. корабли равнодушно зевают, им немного зябко без парусов и скучно без дела, но команды поднять якоря всё нет, и Атлантида не зовёт к себе Ясонов и Одиссеев. море знает: так невозможно и должно быть наоборот, но море молчит

три.

море молчит, не дышит, замерло и сбирается с духом.

у моря остались минуты:

три,

две,

одна…

море вздыхает, сглатывает привкус рвоты и медленно, мрачно и грозно поднимается ввысь, к восходу.