мою бдительность было невозможно усыпить. меня было невозможно остановить. в эти моменты я напоминала себе подростка, страстно увлечённого селфхармом: я делала себе больно с завидной периодичностью, чтобы мне не всадили нож в сердце по самую рукоять тогда, когда я буду ожидать этого меньше всего, тем самым упреждая сомнительный итог. раны затягивались, шрамы оставались навечно скрытыми под кожным покровом. когда судьба в очередной раз ставила меня раком, я наслаждалась каждой фрикцией. они эхом отзываются во мне.