— Я действительно нравлюсь тебе так сильно, Элио?
- Нравишься ли ты мне?
Я бы хотел, чтоб мой голос звучал недоверчиво, как будто меня удивлял факт его сомнения в подобной вещи. Лучше было бы смягчить тон, добавив многозначительное увертливое «Может быть», что значило на самом деле «Абсолютно». Я размышлял слишком долго − с моего языка сорвалось совершенно иное:
- Нравишься ли ты мне, Оливер? Я боготворю тебя.