замыкаю на себя.
- Простите, Анна, но я должен задать этот вопрос. Суицидальные мысли есть?
И он выписывает мне очередной рецепт, нашу третью с ним общую терапевтическую осень. И говорит мне что я должна решить сама, пить мне этот чертов антидепрессант или нет. Почему-то в этом году выбор за мной.
А я переворачиваюсь на другой бок глубокой ночью и внезапно вслух задаю себе вопрос: почему я должна лечиться, если больна не я, а мир вокруг? Почему? Я не чувствую себя больной, больше нет, после 7 лет депрессий.
я чувствую, что меня наебали по жизни и тут что-то не так.
Нахер таблетки. Нахер чертову смертельную усталось по утрам после 8 часового сна, к черту желание исчезнуть и непреодолимую липкую пелену безразличия ко всему. К черту это все, после стольких лет меня это больше не пугает. Ненависть сильнее. Ненависть к себе, к тому, какой слабой оболочкой я прослыла в этом мире. Эта жизнь не моя и лицо не моё. И все что на мне и вокруг - тоже не я. Я это отвергаю. И гори оно все синим пламенем. Все, что обо мне люди думают и знают, и все, что знаю я о себе. То, как я обычно думаю о себе. Все это мне смертельно надоело. Меня тошнит от этого. Это не я. А кто я? Видел ли кто-нибудь когда- нибудь меня? Где я вообще шляюсь? Я здесь ничего не нахожу что было бы моим. Здесь этого просто нет. Ничего родного. Ничего, с чего можно было бы начать. Оно где то там, где нас нет. Где рубиновый рассвет.
Нахуй меня и нахуй таблетки.
и на полусогнутых ногах я буду идти дальше. буду.