Олимпийский мягко светится молочно-белым в лучах утреннего солнца Октября. В наушниках разрываются скрипки из темы "Battlecry", и кажется, весь мир ждет моего следующего шага. Я лишь кутаюсь в шарф и выдыхаю сигаретный дым, стараюсь выдохнуть как можно больше себя. Перехожу дорогу, чуть сворачивая налево и думаю как забавно будет выбросить окурок прям здесь, у Европейского медицинского центра. Но держусь и доношу его до урны у Мечети. Её серый матовый камень создает резкий контраст с золотистыми куполами. Глубокие звуки виолончели попадают в такт со стуком каблуков. Начинается октябрьское утро Вторника.
Самодсциплина - вещь сложная, особенно когда ты отлично понимаешь, как твой любимый орган - мозг - пытается всеми силами избежать систематизации. Ведь соблазн невыполниь какую-либо задачу велик, особенно когда про нее не помнишь. Так и живу - воюю за каждую пядь сознания с этой хитроустроенной серой машиной. Еще более поразительная вещь - четкое понимание трусости не только перед важными и срочными делами, но и перед столь же важными мыслями. Как искусно и вертко иной раз сознание уводит тебя от мыслей про то, что так необходимо разложить в ящички и наконец забыть. Не загнать в подсознание, а именно вымести из головы, как давно отработанный мусор.
Мой бывший подсадил меня иглу из сильных эмоций и ярких чувств. Он уже третий месяц встречается с новой девчушкой, а передо мной проносится вихрь знакомств этой осени. Вот, еще пятнадцать минут назад я перехожу с красной на кольцо и замечаю парня в светло-кремовом пальто. На кольце он сомтрит мне в глаза, на выходе к олимпйскому просит номер телефона. Артём, 25 лет. Внутренний зверь протяжно воет, требуя пищи. Закидваю все новые порции эмоций, но заранее знаю, что дело не выгорит. Ему всегда нужно больше, мы с ним на пару - эмоциональные наркоманы. Только в отличие от меня, он не ждет чего-то глубокого, ему подавай все и сразу.
Я готова благодарить и ненавидеть тебя. Хотя, быть может ненависть слишком сильное слово для того, что давно отболело. Но как теперь справится с этим миром, который ты мне открыл? Пожалуй, я никогда не испытывала таких сильных чувств, и теперь они, как отполированные морем камушки, становятся иедальной формы, и далекой от берега морской гальке настоящего трудно сравниться с прошлым.
Игла медленно впрыскивает мне очередную бурю эмоций и заставляет корчиться от ломки совсем скоро. Я выворачиваю себя наизнанку десятком сигарет, пытаюсь согреться вкусной едой, но рычащий в глубине зверь напоминает, что мне никуда не скрыться от себя.
Начинается утро вторника.