Каждый раз, когда я прихожу в художку, я чувствую себя почти как рыбка в воде. Родными и близкими кажутся все преподаватели, даже те, которых я знать не знаю. За эти семь лет столько всего изменилось и, в то же самое время, осталось таким же, каким я его помнила. Учатся теперь не четыре года, а все пять. Детей стало в два (чуть ли не в три) раза больше, соответственно увеличился преподавательский состав. Когда училась, даже и представить не могла, как весело и хлопотно в учительской: там и чай пьют со всякими вкусностями, да смешные (порой роковые) истории рассказывают; столы ломятся от детских работ, атмосфера такая творческая и по особенному теплая. Раньше не понимала, что художники настоящие нас учат, а теперь вижу… И глупо улыбаюсь, когда слышу о нарушениях расписания из-за того, что преподаватель по рисунку уходит в самоволку в Тайгу писать осень, видите ли, « Природа на пике красоты, вдохновение велико, уйду, но через дней десять вернусь окрыленный и отдохнувший ». Директор кричит, возмущается, но ничего поделать не может, лишь устало вздыхает… Такие они, художники, странные, - говорит, улыбаясь.
Особенно счастливой себя чувствую, когда разговариваю с Вероникой Андреевной. Единственной, кто меня помнит, ту молчаливую хмурую девчонку прогульщицу в белой рубашке и серо-черной вязаной жилетке. Единственной, кто верил в мой художественный потенциал так, что было страшно ее подвести. Смотрю я на нее и думаю, какая она красивая. Ничуть не изменилась. Волосы рыжие, глаза голубые и блестящие, улыбка всегда искренняя и добрая, разговариваешь с ней, и удивляешься – откуда в одном человеке столько умещается света? Будто целое солнце внутри сидит.
В эту среду прочувствовала большую любовь к своим пятиклассникам. Стоило пройти через сумасшедший третий и пассивный [до неприличия] четвертый, чтобы вести «Историю искусства» у них. На мое: «Следующее занятие – последнее, подготовьтесь хорошенько к контролю», все разом воскликнули: «Как это последнее! Не может быть! Вы потом уходите?! Так быстро нас бросаете?! Где же нам вас потом искать?» Стояла и улыбалась, ловя себя на абсурднейшей мысле остаться с ними еще на месяц, одумалась к счастью, октябрь посвящу другому делу. Решено! [практически]
А вообще эту неделю можно назвать сумасшедшей. Два непрошенных дедлайна. Две ночные смены. Кровь из носа в самый разгар кофейных посиделок в общественном месте! Борьба с зачатками большой простуды.