Его не пугали мои идеи. Он поддерживал их.

Он верит, что наша жизнь - сон водителя старого автобуса. Что нет ни людей, ни дома, ни животных. Всё это иллюзия, сон.

Когда я рыдаю, он говорит, что у меня красивые глаза и если я не перестану портить их краснотой от слёз, то он зашьёт мне их навсегда.

Наверное, это пустая угроза, но она длительное время вдохновляла меня, давала силы.

Было странно. Он словно из другой эпохи. Он часто жалел о чём-то. Говорил, что опоздал, многое пропустил.

Он до омерзения упивался чужим общением, пока оно не вылезало из него кровью. Только тогда он покидал сцену театра и опускал занавес. Однажды такое общение с публикой оставило вокруг его шеи ровный след. Он и сейчас постоянно закрывает его воротом, судорожно хватаясь рукой за горло.

Я не помню, когда и как мы познакомились. Это было слишком давно, чтобы помнить. Могу лишь предположить, что это была донельзя холодная, пасмурная, сырая и безнадёжная осень. Скорее всего, я тогда училась в школе. Наверное, да.

Это было сродни одержимости. Встретить случайно идущего человека и единственное воспоминание о дне - его образ. Мрачный, чем-то озлобленный и испепеляющий листву под ногами.