добавляю себе как можно больше музыки, похожей на шершавую вселенную зачарованных из детства, когда мир казался уютным, пытаюсь почувствовать себя впорядке, полюбила воду, только вот разлюбила еду.

впорядке быть не получается.

на прошлых выходных мы были в горах.было здорово, было очень красиво, атмосферно, вдохновляюще, а также невыносимо тоскливо.да, быть с болью на людях действительно сложно.этому нужно учиться..

я запиралась в туалете и смотрела на себя в зеркало.как это могло произойти? всю жизнь я была одна, потом всю жизнь я была с ним, и вот теперь я снова одна, целую вечность.будто ничего и не было.жизненный цикл, все по кругу, неужели все это происходит со мной?

горячая вода облачала комнату в пар, стёкла душевой становились мутными.это навевало мне мечты о зиме здесь, как было бы здорово быть здесь с тобой и пить кофе с теплым молоком, принимать вместе душ, пока за окном снегопад, кататься на ледянках с крутой горы, заниматься любовью.

и как ошпаривающе грустным было осознание того, что этого никогда не будет.

я смотрела на звезды с красивейшого балкона, открывающего вид на горы и лес.я смотрела на них и думала, до чего я уродлива буду, если позволю себе и дальше так по-дурацки любить его.если позволю и дальше его призраку гнать себя к гибели.

я не плакала.

у нас был номер на двоих с моей десятилетней сестрой. она - самый офигенный шутник в мире, и сколько бы я не отпиралась, все же мой друг.самый главный. сколько едва различимой (но такой огромной) поддержки от нее я получила, от этого маленького большого человека.ее острые шутки превращали мою тоску в ситком, ее подколы заставляли меня поверить в то, что все это забудется, рано или поздно, что все превратиться в историю, добрую, в первую, в искреннюю и настоящую, в смешную, хоть и не вечную.

вернувшись домой, я поняла, что никогда больше не позвоню ему.никогда больше не признаюсь ему в своей боли.никогда больше не допущу того, чтобы он увидел меня уязвимой.н и к о г д а.