Обычный день, который никогда бы не произошел, если бы не случайное наступление вторника.

Мы договорились с ней на девять. К одиннадцати я искренне надеялся, что она хотя бы проснулась. К половине двенадцатого я начал думать, что пора бы встать и самому.
- Ненавижу тебя.
- Это от недостатка дофамина.
- Это от всех твоих недостатков.
- Слушай, если ты хочешь извинений – за меня будет говорить вязаный свитер.
- Ладно, тогда жду тебя у себя.
" Тебя у себя" – что она хотела этим сказать? Надеюсь, речь идет о завтраке. Я всегда носил с собой томик Генри Миллера - даже когда его у меня не было. Она носила карманные часы в полях шляпы, а на ее столе лежала книга "Девственность, и как ее избежать".
- Мне приснились гигантские капкейки, - рассказывал я, - ходил между ними и говорил "Ну, что же вы ребята", а они вздыхали и отвечали "Не стоит об этом, не стоит".
- А у меня не получается уснуть.
- Попробуй считать овец.
- Я пытаюсь, но они все время разбегаются.
Мы смотрим, как овцы разбегаются по столу, и достаем вино. Мне кажется, пить с утра - не лучшая идея, но всё - не лучшая идея с утра.
- У меня совсем не осталось денег.
- Это ничего, у меня их осталось еще меньше.
- Предлагаю убить твоего соседа.
- Не получится, я уже делал это в прошлом месяце.
Мы закуриваем. Она явно хотела довести меня до позднего экспрессионизма. Ничего, у меня есть еще пара работ Франца Марка в рукаве.
Непонятно? Непонятно.
Все было гораздо понятней, когда моя левая рука находилась между ее ног.
- Кстати, твой свитер так ничего и не сказал.
- Прости, он сегодня не в себе.
- Потому что он весь в тебе.
- Угораздило же его в такое вляпаться.
- Ладно, забудь.
И я забыл ее. Забыл на автобусной остановке, на автовокзале, в длинной очереди за новогодними елками или в постельном белье. И когда она хотела после этого напомнить о себе - она выглядывала из пододеяльника.
Я тоже выглядывал.
- Как там?
- Пока никого нет.
И облаков нет. Над головой чистое синее небо, что и не знаешь даже, куда идти.
- Пройдемте?
Мы проходим, а вслед за нами и пара суток. В конечном счете договариваемся о чем-то несущественном, а мне бы хотелось о мире во всем мире или хотя бы о барной стойке в приемной у психолога.
Они никогда на это не пойдут - никто не хочет терять девяносто процентов клиентов.
- За вами занимала девушка?
- Да, она сейчас вернется, если повезет.
- А если не повезет?
- То вернется кто-то другой.
Очень мало кому удается помочь, но когда удается - это не так уж и мало.
Проспекты сужаются, а мы оба сходимся во мнении, что литература – это лучше, чем секс. Но если наш секс окажется хуже литературы – не забудь перерезать нам сонные артерии перед сном.