Как ты видишь, я с тобой даже не спорю.
И так страшно признать, что мне во всем важна лишь история.
Лень искать, что-то плохое, но хорошее искать тем более!
Хочется стать немым, чтобы тайком от всех кричать о боли.

И дабы не видеть твой суицид,
Умер быстрей, чем ты падала вниз.
Ты права была, ты в мире дурацких принтов.

И к тебе грязь цепляется и липнет -
С ней уже не справляется лимфа.
Ты слетаешь с эфира, теряешься с виду,
В глазах моргает картинка.

И было важнее всего - не забыли бы.
Сегодня во мне бы не боль, а в тебе не обиды носили бы!
Этот город тебя не поил и не выебал!
А я, - чертов на весь мир обиженный пиллигрим!

Но клоуны смыли гримм, и их больше от зрителей не отличить.
Мама, мы все тяжело больны, нас нечем лечить.
В этом дерьме, кому нужна Вечная жизнь?
Бог не поможет спасти, ведь в него не верят врачи.

А я, в те года, распиздяй был в тельняшке и кедах.
Банчил по мелочи, чаще под герычем и еще чаще на нервах.
Нищий Пикассо - без кисти и красок, что маркером пачкает стены.
А твой жирный папа хотел иметь дитятя водящий Мерседес.

Сегодня и мерен и денег хватает на баллы и маски.
Ты с теми, кому неизвестны проблемы и страх биомассы.
Веришь, что молодость Вечна и кокс не опасен,
А ботекс поможет разгладить усталые глазки.

Я рядом с тобой оказался прозрачным и лишним.
Не мой выебон был в барах сливать по три тыщи.
И я знал это с болью обиды глотая, ты слышишь!
Я лишний раз напоминал, как ужасно быть нищим.

Голод заставит надежду рожать.
Голод заставит вертеться, как деньги планету Земля!

И наверное, я зря улыбался;
И в злобном оскале мой самый уверенный взгляд.
И я стану таким, каким должен быть,
Но им стану я не для тебя.