В полночь я стояла около своего подъезда и мокрыми от капель дождя пальцами набирала в заметки: "Это ты. Это, черт возьми, ты". Мы попрощались год назад в такую же погоду. Он поцеловал меня в щеку, как и всех остальных, кто ехал со мной, и ушел обратно в комнату. Я возвращалась домой с мыслями, что это еще одно идеальное прощание в мою копилку, не подозревая ни на секунду, что спустя полгода мое сознание подарит мне видение (продолжаю винить во всем вино), в котором Олег будет самым важным человеком, а сам Олег будет часто приходить ко мне во снах. Я знала, что в этом году обязательно увижу его еще раз. Что прощание, датированное 18 сентября, будет вовсе не последним.

С 11 августа обещали обилие дождей. Обещание синоптиков погода сдержала. Это казалось пророчеством.

Мы могли регулярно встречаться 22 августа на протяжении 5 лет, но отказываясь на предложение знакомой, я не знала, что отказываюсь от встречи с ним. В этом году согласилась. Интуиция твердила, что его не будет, на календаре еще не сентябрь, а значит пока рано для встречи. В каком-то смысле она была права. В случае с осенним, дождям нужно доверять больше, нежели своему так называемому шестому чувству. Когда небо неожиданно начало метать молниями, поняла, встреча таки состоится. Я ехала за пределы города, на окнах автобуса ливень писал истории пассажиров, волновало одно - оправдается ли моя вера. Или это самообман и желание придумать красивую историю? Порой вера достигала неприлично больших размеров, а иногда была на грани исчезновения. Но она была. И он был. Но не рядом.

Я всегда звала человека, который бы меня спас, разорвал рутинный сценарий реальности, дал возможность почувствовать взаимность и дарить много любви, отдавая при этом столько же. Лишь недавно поняла, что подход был неправильным изначально. Важно то, что ТЫ дашь человеку, а не он тебе. Что же я могла дать? Что у меня (во мне) есть? Тот вечер стал ответом. Не знаю, под силу ли мне эта задача, но, обещаю, я смогу тебя вытащить из этого дерьма. Осталось дело за малым - понять как это сделать. Бьюсь в истерике. Рыдаю под "Save me", а она, чертовка, начинает играть в момент, когда я в сотый раз вспоминаю его появление.

Это было самым унылым днем рождения, на котором мне приходилось побывать. Но мне было абсолютно все равно, ведь я знала, что от встречи отделяет всего пара часов. Все вокруг твердили, что он не появится, но я доверяла грозе за окном, что разбушевалась не на шутку - сигнал о его приближении. Знакомая принимала поздравления в коридоре, а я с ее мужем говорили об украинкой литературе, параллельно споря о вегетарианстве. На секунду обратила свой взгляд на дверь. Там стоял осенний. Он не сказал ни слова, тоскливо вошел в комнату и сел напротив, пробежавшись глазами по гостям. Сцена его появления меня преследует, вызывая много грусти. Будто ножом наносит удары, с которыми я не в состоянии справится. И он, видимо, тоже.
Я привыкла видеть Олега улыбчивым, много болтающим и светящимся изнутри. В нем целый солнечный мир. Хоть я и начала называть его осенним, но от этой меланхоличной поры в нем, казалось, ничего не было. Не знаю, что ему пришлось пережить за этот год, пока мы не виделись, но изменения на лицо. Он вошел в комнату и показался таким… осенним. Со щетиной, лицо залито усталостью и равнодушием, настроение мрачное, вид совсем потерянный. Замкнутый, отстраненный, холодный. Как тот ливень, что за окном.

Наши взгляды столкнулись не сразу. Но когда это произошло, я вспомнила, почему тонула в его глазах, при этом исцеляясь. Никогда прежде такого не чувствовала, не переживала. Он смотрит на меня, а все вокруг замирает. Время застывает. И плевать на все, абсолютно все, по-настоящему важны только эти глаза. Пугающе бездонные. Теперь там обитают безнадежность и непосильные тяготы. А еще там много смелости и решительности. Пусть это будет только моим. Я могу забывать пароли, диалоги, события, но помню каждый его взгляд.

Он молчал больше часа. Я разгадывала его мысли по выражению лица. Это у нас общее - мы не умеем скрывать эмоции. Постепенно он начал таять: шутил, улыбался, рассказывал истории. Но все равно не был тем, каким я его помнила. Совсем не искренние улыбки. Мы не виделись практически год, за это время я успела сильно соскучиться, плакать от того, что его все еще нету рядом, представлять рядом - только это и спасало. Но когда он появился, казалось, что этого периода "далеко" вовсе не было. Будто он всегда был со мной. Моим. У меня нет никаких прав говорить о том, какой он на самом деле - я его практически не знаю. Но при этом чувствую его погоду. Понимаю и принимаю, почему он все еще держится за человека, почему живет так. Господи, да ради него я готова нарушить самое важное "Не…", лишь бы не отпускать надолго и не переживать еще один год без него. Но он еще не отпустил, а значит не готов впустить меня в свою жизнь. Я готова ждать.

Возможно, повзрослела и поумнела. Теперь не пытаюсь обратить на себя внимание, ходить тенью, быть рядом каждую секунду, мысленно призывать. Мне достаточно того, что он здесь, сидит передо мной, а я могу запоминать каждую деталь, будь то аккуратно подстриженные квадратообразные ногти или ровный, я бы сказала идеальный нос. Я не знаю, когда смогу вновь следить за движением его тонких губ и кружевом морщин, что расцветают, когда он улыбается, поэтому пытаюсь запомнить все. Знаю лишь, что впереди вся жизнь и общее будущее. Мысленно называю его своим мужчиной. Ни одного сомнения в мыслях.

Меня спрашивают: "А ты домой еще не хочешь, тебе ведь скоро на работу просыпаться?". Но мой дом здесь, сидит напротив. И в доме холодно, он хочет быть согретым. Но он настолько привык к ледяному состоянию, что и не думает о тепле. Еще не готов.

У меня не было никаких ожиданий касательно нашей встречи. Главным было то, чтобы она состоялась. Но я думала, что буду ходить радостной еще, как минимум, месяц после. А получается, что ни одного дня. Чувствую огромный груз, с которым не знаю, как справится. Он душит. Я хочу помочь осеннему справится с теми проблемами, которые его разрушают, потому что боюсь даже представить, в каком состоянии застану его в следующий раз. Я знаю, что могу помочь, что могу стать тем самым нужным спасением, и упрекаю себя за то, что ничего не сделала, находясь в одной комнате. Я ведь могла. Тяжко на душе.

Побрить бы тебя и забрать в горы.