вроде бы даже обрадовался нашему вниманию, ничего больше увидеть в его взгляде мне не удалось. на волейболе сыграл пару-тройку игр и уехал, в перерывах сидел один с пустым взглядом, только в самом начале перекинулись парой фраз. на самом деле, я очень боюсь за него, из-за чего второй день плачу перед сном. в начале года обещала себе, что не буду заходить в будние дни, но чувствую, что мне нужно это сделать. перекинулись несколькими смс, может быть получится в конце недели. в лаборантской ужасный бардак, на волейбол приходит слишком много совершенно посторонних людей, уже даже не одну меня это все выводит из себя. я не знаю всей правды, даже не понимаю, так уж она мне и нужна, но слишком больно видеть, как в нем гаснет то, благодаря чему я загорелась и физикой, и учебой в целом, и волейболом, и походами, и вообще всем вокруг меня. он удивительный преподаватель и наставник, способный пробуждать в детях самых настоящих исследователей. и я, и мальчики из моего выпуска решили связать свою жизнь с физикой, потому что именно он привел нас к этому. каждый из нас не перестает скучать по одиннадцатому классу, который, можно сказать, мы провели с ним. мне очень страшно еще и потому, что я не понимаю, как вообще можно додуматься до того, чтобы ломать все привычное для любимого человека просто из-за каких-то глупых домыслов и сплетен не иначе как тупых узколобых баб, из-за которых становится стыдно за женщин в целом почему-то именно мне. наверное, я слишком остро все чувствую, слишком большое значение придаю каким-то отдельным вещам, но это я, всегда была я. он спросил, как мои дела, как мне дается учеба в новой школе и знакомство с одноклассниками, на второй неделе нашего знакомства, когда я убиралась в его кабинете, помогая маме, потому что с деньгами у нас было туго. это он стал называть меня ксеней, хотя до этого никто меня так не называл. никто. еще через пару дней он сказал мне, что хотел бы предложить мне чай, но ему нужно ехать. уходя, он оставил две конфеты возле ключей. еще через некоторое время, на мой интерес по поводу оценок, тихонько произнес, что ему нравится, как я занимаюсь. подобных мелочей слишком много, чтобы просто взять и отпустить. через полтора года я услышала в свой адрес: "ксень, я доверяю тебе, как самому себе." он не один раз видел мои слезы, знал, что могу заплакать тут же, если меня взяла обида или злость, но он подбадривал меня, поддерживал все мои начинания, отвечал на каждый мой вопрос, слушал так заинтересованно, давая понять, что мои чувства и мысли - это важно. пусть я опять преувеличиваю, потому что для меня это имеет колоссальное значение, но это другой вопрос. после получения аттестатов я попросила его сфотографироваться на память. потом мы вместе вышли из кабинета, чтобы я отправилась на выпускной, а он на чаепитие к учителям. вдруг я остановилась и на протяжении нескольких минут не могла двинуться, потому что поняла, что не сказала ему слова благодарности, которые крутились в голове так долго. я просто стояла и смотрела на него, а он ждал и тепло улыбался. я попросила у него еще пару минут, чтобы я собралась. после всего сказанного я заплакала, а взглянув ему в глаза тоже увидела слезы. он обнял меня! обнял как наставник, как настоящий друг. я так никому и не говорила, что он сказал мне в те несколько минут, но суть в одном: ничего не будет по-другому. вот, к чему я прихожу, вспоминая все произошедшее за три года: если я оставлю все, как есть, не попробую исправить ситуацию, то грошь цена моей преданности, признательности и благодарности. другое дело, если ему это больше не нужно, но тогда я хочу услышать это именно от него, потому что пока что я не увидела с его стороны ни одного жеста, говорящего об этом.