Наверно, минус двадцать, может хуже,
Хотя не слушайте меня - простужен,
К тому же танцы, выходной, отравлен,
Такой дрожу по улицам окраин.
Не я один: влюбленные купили
Парламент сильвер и бутыль текилы,
Дымят в сугроб кассиры из полушки,
Так заменяют елку и игрушки.
Романтика, а как сказать иначе?
Дрожать, звенеть пренедостатком сдачи,
Еще бы парочку…
Вдруг вижу это:
Недвижима в подвижности балета,
Без шапки, варежек, в простом пальтишке,
Заметят даже глупые мальчишки:
Красивая, но холодно одета,
Так ждут весну, ее и близко нету.
Весна весной и дома в батарее,
Халате, тапочках, кровати греет
И ждет любым, но хочется другого:
Когда замерзший звякнешь в пол второго
Ключом в дверях, и вслушиваясь в тихо,
Крадешься: счастье - чуткая трусиха.
Согласен, это глупости и только,
Зато возьмет для сна мою футболку.
Секунда, три - не проронил ни слова.
Молчу, не оттого что голос сломан -
Боюсь, что напугаю, словно выстрел
В двенадцать с Петропавловки туристов,
Но хочется, и сердце через зубы
Выстукивает в морзе так безумно,
Как электричка об пути, про нежность.
В ответ твоя бездрожность, сложность, снежность.
Девятая секунда, целых девять
Глазеть нескромно, ничего не делать,
Стоять смешным снеговиком в ботинках -
Всего заобнимали балеринки.
Неловко это, мне пора пожалуй:
Еще чуть-чуть и вызывай пожарных.
Не обернусь - не остановишь криком,
Мы не Орфеи и не Эвредики…
Анфас парадной, дверь скулит собакой,
Исписан лифт, и пахнет аммиаком,
Размазан снег шажками и шагами,
В безламповости сложности с ключами.
Открыл, а там предательские окна
Ее впустили на прощанье чмокнуть,
И на губах осталась, как помада
Имбирно-мятным вкусом лимонада.
(Зюган® ;)
Как вам ребята? Хотя кому я говорю, вы, наверное, все лысые зеки, хотя, тогда вам точно должна быть близка поэзия Зюгана.