"мамочка-мама, эта моя тоска
слишком сильна, неожиданна и неделима.
входит в мой дом, крутит пальцем мне у виска
и говорит, мол, что клин вышибают клином.
дразнит, смеётся, прищурившись, прямо как
хитрый шакал, учуявший вдруг добычу.
мне остаётся выбрасывать белый флаг
да отучаться от старых своих привычек.
мне остаётся ранний с утра подъём,
кофе коньячный и дрожь ледяных ладоней.
и всем словам со смыслом «мы там вдвоём»
мне остаётся теперь подбирать антоним.

холод вокруг льдами дикими сердце сковал,
ветер свистит и вовсю набирает скорость.
мамочка-мама, вся моя жизнь – вокзал,
эта тоска в нём – последний оставшийся поезд.
вся моя жизнь – ожидание сумрачных встреч,
тех, что потом изнутри выжигают душу.
он каждый день обещался меня беречь.
видимо, это "беречь" означало "рушить".
видимо, клин был не клин, а скорее кол,
чтоб не увидеть уже никакого завтра.
или инъекция, мама, смертельный укол –
моя персональная доза барбитурата.
или хрустальная ваза – круши и бей.
можешь не трогать – другой заполучит кто-то.
мамочка-мама, я так хочу к тебе.
ты улыбаешься нежно на старом фото. "