Вы видите этого рыжеволосого мальчишку, нелепо прыгающего по лужам? У него в -10 по Цельсию расстегнута куртка и он без шапки. Вы видите его? Это я. Меня зовут Паша, мне четырнадцать лет. А вон там за мной парень с красными волосами. Он высокий, бегает за мной и кричит на меня. Это он чтобы я по лужам не бегал. Мол, я в своих кроссовках ноги намочу и заболею. А я бегаю от него, показываю язык и совсем не слушаюсь. Смеюсь, а он кричит. Его Димой зовут, он старше меня всего на два года, но всегда пытается заботиться. Должен признать, нянька из него шикарная.
Вот он уже догнал меня, схватил за рукав и потрепал волосы. Я пытаюсь вырваться, что несомненно бесполезно, учитывая неравные силы. Он в шутку называет меня маленьким идиотом и прижимает к себе.
— Шапку надень, бестолочь, — говорит он, взяв меня под руку, чтобы я больше не убегал от него.
Я смеюсь в ответ, покорно выполняя приказ. Достаю из своего рюкзака черную вязаную шапку и немного нехотя надеваю, поправляя челку. Я перестаю вырываться, когда Димка дергает меня за руку. Мы идем спокойно, пока я не пытаюсь прыгнуть в очередную лужу. Дима оттягивает меня, и я снова начинаю заливаться смехом, а он называет меня бестолочью.
— К метро пошли, мне уже идти надо, — внезапно говорит он, когда мы проходим мимо ресторана быстрого питания.
Я начинаю идти медленнее. Мне совсем не хочется, чтобы он уезжал. На самом деле сегодня была моя очередь приезжать к нему, но я забыл, и приехал снова Дима. Мы живем в разных концах города и приезжаем к друг другу по очереди.
Дима замечает мою унылую физиономию и пытается развеселить меня. Получается у него не очень, но он не сдается, пока у меня на лице не появляется слабое подобие улыбки.
— Ну вот ты чего? Чего опять надулся? А ну улыбнись, бестолочь ты. — Говорит он, тыкая меня пальцем в бок, но я не боюсь щекотки. — Улыбайся, идиот.
Идиот. Я даже не обиделся. Меня часто называли идиотом, потому что я слишком часто вот так вот смеялся, а потом по глупой и никому не ведомой причине начинал грустить, а иногда и реветь. Тогда меня называли мудаком, снова идиотом и иногда бестолочью. Пытались успокоить или развеселить. У меня мало друзей, но много знакомых. Обычно около себя я держу только самых-самых важных для меня людей. А таких не много, если честно. Димка, Наташка и Люцифер. Наташа — моя бывшая девушка. Люцифер — это Саша, тоже одна милая особа. Есть еще Тейт, который, наверное, важнее их всех вместе взятых, но он сильно отдалился от меня сейчас.
— О чем ты думаешь? — спрашивает меня Дима, когда мы уже почти у станции.
— Я не знаю. О Наташке, наверное.
Нет, не верь мне, скажи, что не веришь. Ну неужели не видно, что я лгу? Я о тебе думаю, дурак ты, о тебе же. О том, что ты сейчас уедешь, оставишь меня вот так вот стоять, а я снова начну реветь. О том, что после этого мы снова увидимся в следующий раз месяца через два-три. Я буду улыбаться и убеждать тебя, что я не скучал вовсе. Но это будет не так и ты это знаешь. Ты просто будешь кивать со словами «ну да, конечно, верю-верю», и я замолчу, и мы вместе засмеемся.
— Да задолбал ты, Паш. Хватит думать о ней. Ты ее любишь, вот скажи? — его голос стал строже, у меня аж мурашки по коже.
— Нет… — тихо отвечаю я, поднимая глаза на красно-белую «М» над станцией.
— Ну вот и чего ты тогда? Да забудь ты о ней. Сам же говорил, что она тебя уже достала. Вот и забудь. Выкинь ее из своей рыжеволосой головы и улыбнись. Ну давай же, улыбнись мне… — Я поднимаю глаза на Диму и слегка улыбаюсь, но увидев его серьезную физиономию не сдерживаю смеха и расплываюсь в улыбке. — Во-о-от, совсем неплохо. Только людей своим оскалом не распугай, ладно? — Дима смеется, а я смотрю на него. Шикарен.
Он легонько подтягивает меня к себе и обнимает. Я обнимаю его в ответ, закрывая глаза и утыкаясь лицом ему в грудь. Он что-то говорит, но я не слышу. Мне хочется плакать. Я так долго ждал нашей очередной встречи. А он вот так вот просто отпустит меня?
— Эй, слышишь это? — Дима немного отстраняется от меня и указывает в сторону метро. –Мне идти пора уже. — Он снова обнимает меня.
— Я знаю.
Заткнись. Замолчи же. Я знаю, знаю. Знаю, что сейчас уедешь обратно, пойдешь домой и мы снова будем забыты на несколько месяцев. На несколько чертовски мучительных месяцев, Дим. Я не хочу уезжать. Не отпускай меня. Я готов простоять с тобой вот так вечно. Мне все равно, мне плевать что ты скажешь на это, если услышишь. Ты дурак, Дим, самый настоящий.
К своему удивлению я замечаю, что по щекам моим текут слезы. От осознания причины этих слез мне еще сильнее хочется плакать. Так глупо для него и так важно для меня.
Я не хочу уезжать. Дим, Дима, не отпускай. Ты же знаешь, что не хочу. Или не знаешь? Нет, не можешь не знать. Ты же видел, как я кричал, как просился поехать с тобой, проводить до самого дома, как говорил, что буду скучать. Ты не мог не заметить этого. А может, тебе просто все равно?
Он вздыхает и отстраняется от меня. Спрашивает, не хочу ли я проводить его до вагона метро. Улыбаюсь, киваю и беру его за руку. Уже по привычке скорее, чем от необходимости, которой и нет вовсе, наверное. Мы быстро идем по переходу. Мне хочется тянуть время, и я стараюсь идти медленнее, но Дима подгоняет меня, повторяя свое бесконечное «Я опаздываю».
Слезы стекают ручьем, я стараюсь чтобы Дима не заметил их. Вот он уже заходит в полупустой вагон, я смотрю на него и пытаюсь улыбнуться. Почему-то мне кажется, что он замечает мои слезы, поэтому я отворачиваюсь. Я сажусь на скамейку и начинаю реветь. Люди, сидящие рядом и стоящие напротив странно смотрят на меня.
Нет, не реви, — говорю я себе. — Просто улыбайся, он все равно приедет потом. — На лице появляется слабая улыбка, но как только я пытаюсь улыбнуться шире и правдоподобнее — слезы начинают течь ручьями. — Хватит, перестань. Ты же парень, в конце-то концов! Бесишь уже!
Вагоны один за другим все дальше и дальше уносят от меня Диму, который, наверное, даже не догадывается о причине моих слез. Я злился на себя за свои слезы. Злился на Диму за то, что он так просто смог уехать. Уже в который раз. Злился на поезд, который так рано приехал, а лучше бы и вообще не приезжал. Я злился на время. И в первую и самую глав
— Знаешь, что… — Тихо шепчу я, смеясь и плача. — Ты скажи мне… Как я мог влюбиться в такого идиота как ты?…