улыбнуться и поджать губы в ответ на режущий пустой взгляд.
это твой удел среди тех людей, что сто лет как тебя позабыли и побудили вновь и вновь уезжать, хоть ты болен, и стар, и мят.
помнить, как вы шутили-смеялись - это твой предначертанный рок.
твоё прошлое - кладбище вечно юных, что, задев в тебе лучшие струны, не прощаясь, а значит, вовек, привели тебе чудный пример: ты всегда одинок.
стать фарфоровой статуэткой; предложить себя напрокат.
ты осталась там, на перроне, где рассвет туманом нетронут, где он был счастливым и будто пьяным, где единственный путь - на рельсы или назад.
продержаться потом не на песнях и встречах, а на чужих таблетках.
у тебя в крови - пенталгиновый сон и грусть, руку пряча в рукав, обещая, что “не вернусь”, залечить свои шрамы прелыми листьями в тёмных уютных беседках.
увидеть свой первый седеющий волос; понять, что что-то пошло не так.
постареть за пару недель непомерной тоски, обмотать в колючую проволоку виски, потерять этот строй за завесой из слёз и крови, все цепляться за свой маяк.
будто бы это было когда-то чем-то, о чем стоит помнить.
возвратиться опять на перрон в ожидании человека,
которого нету и не было на белом свете. и это так больно и глупо, что ты будешь иной во имя не_твоих судеб, что
тебе
в финале
уменьшат веку.