Знаешь, я уже и сама не знаю чего хочу.
Кажется, я могла бы всю жизнь прожить в роскошном замке, с кучей служанок, вечно бегающих из зала в зал. У меня была бы идеальная осанка и едва уловимая мимика: и не поймешь, что я чувствую, не нащупаешь слабых мест. Каждый день, как английская королева, завтракала бы чашечкой кофе. Томно вздыхая, сетовала бы на палящее солнце, держала бы в руках веер, всегда закрытый, к слову, ходила бы в перчатках и беседовала о чем-то незатейливом с моими милыми гувернантками, в ожидании мужа с работы.
Или я бы могла всю жизнь пахать как лошадь и совершенно себя не жалеть. Зубрила бы новый материал, копалась до рассвета в бумажках и никогда не жаловалась. У меня бы был вечно занятой мужчина, поглядывающий на часы, что вызывало бы подозрение, будто все вокруг его раздражают. Он бы работал вдвое больше меня. Мы бы купили домик за городом, взяли бы ребенка из детского дома, родили бы своих шестерых прекрасных детей, назвав их самыми красивыми именами. Раз в полгода летали бы такой шумной оравой на море. Шутили, ругались, мирились, любили и спорили бы между собой о цвете стен кухни в новом доме.
А еще я могла бы жить с каким-нибудь инженером в самом ужасном районе, в маленькой квартире, стены которой были бы серого цвета. Нашими соседями были бы самые настоящие пропойцы. Муж бы дрался с ними каждый вечер субботы, и каждое воскресенье я бы сидела у него в ногах, щедро намазывая его разбитые костяшки зеленкой. Он бы постоянно ворчал, что инженеру негоже ходить с такими руками. А потом мы бы с ним горланили во всю песни группы Скорпионс. Мы бы выходили ранним утром каждого рабочего дня на балкон, морщились от запаха сигаретного дыма и пили кофе, смотря на блеклые окна соседних домов. У нас в доме обязательно бы висела картина какого-то замка или солнечного пляжа Доминиканы. Мы бы смотрели на них, открывая питьевой йогурт, который завтра оказался бы уже просроченным, и смеялись, представляя, что когда-нибудь побываем там. И, быть может, мы бы однажды даже сумели выбраться в этот рай на пару дней. Мы бы бежали по утрам наперегонки до ванной, шлепая босыми ногами по холодному полу, а потом шли готовить завтрак на крохотной кухонке, целуясь и напевая тех же Скорпионс.
А еще я могла бы бросить все и купить билет в любимый город страны Востока. Ходила бы по этим узким и шумным улочкам, улыбалась всем спелым, загорелым и смешным мужчинам с витиеватыми именами. Меня бы останавливал знакомый торговец фруктами. Стояла бы с ним, посреди улицы, отвлекаясь от всей суеты, он бы угощал меня сочным манго и смеялся, смотря как я стараюсь аккуратно есть, чтобы сок не тек по рукам (что совершенно не удается, кстати). Я бы разговаривала с немцами, англичанами, голландцами на английском, а с русскими, естественно, на русском. Они бы спрашивали как доехать до рынка и в каком магазине лучше купить вкуснейший рахат-лукум, а я, с прекрасным чувством, словно местная, принималась бы расписывать им лучшие магазины любимого города. От моего мужчины бы пахло морем. Он бы целовал мое успевшее загореть тело, смотрел бы на выгоревшие ресницы и улыбался, что-то шепча. Я бы родила ему трех прекрасных детей, которым мы бы дали имена на восточный манер. Каждое утро понедельника я бы сидела, улыбаясь, в нашей гостиной, и учила бы итальянский. А по вечерам мы бы все вместе готовили прекрасный рис, посыпая его корицей, и умирали от наслаждения. Друг другом. Едой. Жизнью. И этим волшебным городом.
Я, видишь ли, могу приспособиться к любому образу жизни – это легко. Не составляет особого труда быть счастливой там, где ты есть. С теми, кто тебя любит и спешит быстрее тебя слопать утренние тосты. Я могу найти гармонию и влиться в любое течение обстоятельств, кроме одного: я пропаду без сильных плеч и без мужчины, который знает что делать.
(с)