Когда Сорокин изобрёл эту двусмысленную фразу «целую тебя в звёзды», он распахнул дверь для водоворота задумчивости: где те звёзды? Где именно те сокровенные места для поцелуев, которые не назвать никак иначе? Где то самое интимное, что интимней всех интимностей, для которых не нашлось других слов? Или это — жест не эротики, а дружбы? Мы закрываем глаза в мире рукопожатий. И открываем их в мире звёзд. Которых, возможно, нет.