Я стояла на подоконнике и держала в руках сетку для окна. Я держала её в руках, стараясь привести в порядок дыхание. Я переступила с подоконника на письменный стол, как будто так меньше шансов выпасть наружу. "Я не оступилась и была совершенно спокойна", -- мои мысли почему-то текли в прошедшем времени. -- "Ведь это совершенно нелепо -- умереть, вставляя москитную сетку."

Я держала её так, будто она есть моя жизнь. Будто, если неловко разжать руки, не она, а я буду лететь эти шесть этажей и разобьюсь о мягкую землю. Мне было страшно выпускать её за окно, за пределы безопасной комнаты, вся моя душа была в ней, в этой сетке. Но я смогла, и даже смогла запихнуть её так, чтобы она не упала, хотя эта конструкция далека от идеала устойчивости.

Шесть этажей под нами. Вряд ли москитной сетке есть дело до моих переживаний. Вряд ли ей даже лестно, что я беспокоюсь о ней. Потому что я не о ней, по сути.