и если тебе говорят: не ходи в лес, там темно, страшно и непонятно, кто живёт, - то не слушай их, обязательно иди в лес. и если ты пойдёшь, но потеряешься, и тебе будет темно и страшно, то позови того, кто там живёт, и пусть он тебя проводит: качанием веток, шёпотом листвы, неясными тенями и шорохами, совиным плачем, туманом над травой, солнечными бликами над кронами сосен. и когда он тебя приведёт в глухую чащу, где стоит расколовшийся дуб, кривая берёза и сморщенная лиственница, то иди к ним, и пройди через берёзу и дуб, и выйдешь на границу леса. и если впереди будет густой туман, один только туман, то знай: лесной привёл тебя на край света. и не оглядывайся назад, и не бойся, и смело шагай вперёд, прямо в туман, и иди вперёд, пока не упадёшь. тогда закрой глаза и думай о маленьком чайнике, который стоит у тебя дома на кухне, или о противных синих занавесках и о немытом, мутном окне, или о маленькой иконе, обитающей под самым почти потолком, или о книге, которая у тебя лежит под подушкой. думай и падай, и когда почувствуешь, что спина коснулась чего-то мягкого, то не открывай глаза, а продолжай думать, что это ты на своей кровати лежишь: на дворе меж тем ночь, печка медленно угасает, мышь скребётся где-то в углу под столом, а в ногах у тебя - старый, больной и ленивый кот. и пока будешь думать об этом, не открывай глаза. не открывай глаза. и тогда уснёшь. и проснёшься утром на своей кровати: на дворе меж тем красное марево зари, печка давно погасла, мышь уснула где-то в углу под столом, а в ногах у тебя - старый, больной и ленивый кот. и на столе на кухне - засохший букет из папоротника. да, из тех самых полночных цветов папоротника. заварить с цветами этими чай, выпить кружку - и тебе сразу тепло станет, радостно, хорошо. и будто не было никакого леса, никакой темноты и совиных криков, и не было тумана, и не было пустоты, а всё только приснилось: ты ведь не открывал глаза. а если бы открыл, то вмиг бы сгинул. как тот ёжик в тумане