Он боялся взглянуть на профиль брата, который снова горел еле уловимым свечением в светлый день. История повторяется, только в этот раз брат не уведет его, задыхающегося, в машину. Не будет стоять по ту сторону двери в крошечную ванну, которая, как кажется погребет их обоих еще до того, как он сможет выговорить хоть слово. Дин молчал, когда погибла мать, Сэм молчал, когда погиб отец и брат.
Он позволил ему поднести огонь к телу девушки, кажется, она стала самой собой на возвышающемся помосте из дерева и огня. Маленькая девочка, которая хотела праздновать Рождество с родителями.
Он боялся взглянуть на брата и наткнуться на осуждение и отторжение, в глазах которого снова полыхал огонь.
- Сэм. - треск дерева и запах трубочки корицы - Сэм, посмотри на меня.
Это мой промах. И я буду за него расплачиваться, не ты, Дин.
- Мы оба знаем, что я бы сделал тоже самое. Повернись ко мне.
Сэм повернулся. И в этот раз не было иррационального страха,
что глаза Дина снова заволочет тьма.

Это было отвратительно.
- Сэм. Она не будет винить тебя.
Кафель слишком твердый для сломанных костей и слишком холодный для его разгоряченной кожи. Черта пройдена и можно уткнуться в теплое бедро в перерыве между спазмами.
- Когда тебе было больно, ты хватал меня за ладонь и прослеживал линии и перебирал пальцы, словно твои всего лишь инструмент для этого увлекательного занятия. Помнишь, как ты показывал на моей ладони сколько тебе годиков, Веризла?
- Ты пришел один раз озадаченный, когда узнал, что не у каждого есть Дин, не Старший брат, а Дин. Тогда начались разговоры про маму.
- Если ничего не поменялось. Тебе нужно остановиться и довериться мне, а не уходить, как только я отвернусь. Я же никогда не отворачиваюсь, ты знаешь?
Он смотрел, как брат встал и его босые ноги сжались от холода под его бедром.
Отражение смотрело на брата из зеркала словно осуждающе, или, по меньшей мере, с какой-то мыслью. Он первым отвел взгляд к Сэму. Пустил воду и наклонился, чтобы умыться и набрать воды в стакан.
— Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня, — сказал он окрепшим голосом.
Брат поднял голову и снова взглянул на свое отражение. И вдруг заметил, что хотя с его волос капает вода, у отражения волосы так и остались сухими. Оно чуть подалось вперед и, не сводя с него глаз, прошептало:
— Привет, Дин.
Несколько секунд он простоял так, опираясь о раковину и собираясь с духом. Вода стекала по его лицу и капала с волос.
- Мне страшно, на что я способен ради тебя, Дин. Я думал на том костре о том, что лягу рядом с тобой в таком случае и ты не сможешь оттащить мою задницу подальше от огня.
- Спички горят за 5 секунд с учетом полета с моей высоты. Я считал, Сэм. Не говори мне, что я не знаю. Можешь не подниматься, твои попытки разбить себе голову не приведут к ожидаемому результату. Нам придется поговорить, потому что я останусь здесь до скончания веков. Ты никогда не думал, что в итоге мне выпадет честь хоронить тебя? А после сойти с ума и разводить пчел, как тот псих с костью вместо брата. Обещаю не брать твои кости или волосы с собой. И не хранить в импале, детка этого не выдержит.
- Когда - то придется поменять машину
- Это я переживу, но что делать с тобой? Я думал о том, что с нашей профессией больше нет слова смерть. Если я бессмертный, я могу захватить низ или верх, чтобы быть в одной плоскости, ты не думаешь?
- давай только наверх, хочется знать своего врага в том числе, что он пьет в барах
- внизу бы пришлось менять все правила, я не дам никому повесить тебя на дыбу. Может быть, если они обладают достаточной иронией, они подготовят то место где был я.
- тебе хватит просто посмотреть на это место, чтобы мучиться виной где-то с десяток лет, а после оставить рубцы где-то на ребрах, чтобы обжигало в нужный тебе момент. Тебя ли я не знаю. Обойдемся без этого.
Казалось, что они сидят уже вечность, его тело и разум онемели. Брат будет говорить эти слова словно заклинания, чтобы отогнать всех призраков, отогнать желание поддаться силе, что всегда была заключена во мне.
- я здесь.
Другой Дин, едва заметной тенью стоявший в дверях, кивнул, словно соглашаясь.