Как же хуево. Мне плохо. Я не знаю, что делать дальше. Мне похуй на мою руку, Я не скрываю ее. Я ничего не скрываю. Хотя нет, есть то, что никто в принципе не узнает, только если меня пьяную не понесет на откровения, как вчера. Я рассказала все о себе, но суть в том, что я не видела унижения или презрения в глазах людей, а лишь понимание. Понимание того, что девочка потерялась она не знает, что делать дальше, не знает как жить. Девочка, которая говорит, что не больно резать руки и режет их, а у самой в душе все рушится. Хотя чему там рушиться, там уже ничего нет. Все погибло. Я погибла. Во мне нет ничего живого. Это люди тоже видят, и их это отталкивает. Мне больно от этого. Я не толстая, не страшная, правда в шрамах и с пустотой в глазах. Забавно, что девочка, семнадцати лет вот так размышляет. Что она погибший ребенок, а что если это правда. Это ей говорят все, абсолютно все, даже те, кто не знает. Даже сегодня, я весь день хотела рыдать и закрыться в своей комнате и не выходить из нее, но нет я пошла гулять, я слушала разговоры друзей и я им завидую, что их там многое волнует, а меня лишь волнует пару вещей: сбросить вес, напиться, накуриться и взять людей на слабо. Сука, мне очень трудно, правда. Даже находясь на квартире с парнями, они не подходят ко мне, а я не пойму в чем дело. Я что ль такая хуевая? Разве? Да, я не идеальна, но не я тоже ряжом человека, близкого любящего. Ахах, был такой. Дура, сама послала его и оттолкнула от себя. Я не хочу делать людям больно, я не хочу, чтоб они видели, что я с каждой минутой все больше погибаю. Что порой я проснусь не семнадцатилетней счастливой девочкой, а какой - то куклой, дико худой, с пустыми глазами. Я не знаю, что делать. Мне надо поговорить с кем-то. Пожалуйста.