много невесёлых букв. мне просто нужно куда-то это всё деть.

пару дней назад я узнала, что умер близкий мне человек. пару дней назад мне позвонила мама и сквозь слёзы произнесла его имя. самое страшное - то, что она нашла его в квартире одного с телефоном в руке. этого она боялась достаточно давно и в глубине души знала, что так всё в один день и произойдёт. и мне она позвонила только через сутки после того, как всё случилось. я не знаю, сколько нужно иметь для этого внутренних сил.

я всем говорила, что он мой дядя, чтобы не возникало лишних вопросов, на самом деле это близкий друг нашей семьи, на глазах у которого я выросла, и который любил мою маму уже как полжизни, но узнала она об этом недавно. первый раз я увидела его 03.03.2003, и с тех самых пор он почти всегда был рядом, даже если на расстоянии. с тех самых пор он приходил и делал какие-то простые, но важные вещи - розы маме, шоколадки мне и починенный кран в ванной говорили сами за себя. в любой ситуации, в любое время мы могли просто набрать номер и через пять минут он уже был здесь.

позавчера зашли в его квартиру за вещами, и меня затрясло не от всей обстановки, а от деталей. аккуратно сложенные в стопку полотенца среди бардака вокруг, идеально закрученный провод от зарядки, лежащей на своём месте. на полу в кухне, рядом с бутылками из-под водки, коробки от абрикосового сока. именно на этом моменте меня и затрясло. его любимый абрикосовый сок, который он всегда пил и приносил нам. что, казалось бы, такого? но именно вид этих коробок от сока и заставляет меня рыдать каждый раз, когда я об этом вспоминаю.

мама звонит его друзьям и голос каждого меняется сразу после того, когда они узнают, кто она. все знают, как он к ней относился. и насколько значимый это человек в его жизни. просто номер один, и даже больше, без преувеличения.

рассказывают о том, что всё хотел оставить мне. с "семьёй" уже лет десять не общался и не нужен им был, сейчас законные наследники ещё и предъявляют претензии, но это уже совсем другая история, от которой мы стараемся поскорее избавиться.

в этой всей ситуации плохо не мне, на меня не пришлось, кажется, и десятой части того горя, что чувствует мой самый родной человек. слышать от мамы "мне больно" и быть бессильной взять эту боль на себя, или взять и выкинуть её подальше. слышать "не реви, а то мне плохо будет", и изо всех сил пытаться загнать слёзы обратно, чтоб не катились так предательски. она говорит на 90% только о нём, я сижу и слушаю, перебиваю, когда рассуждения заходят о какой-то её несуществующей вине, потому что она - последний человек, который здесь может быть виноватым. пытаюсь максимально быть рядом, как был он, и не давать мыслям её доводить. она сильная и выдержит, но я хочу быть на все 200 процентов в этом уверенной и вовремя слать всех и всё, что может ей повредить, к чертям.

я верю, что мы справимся.

п. с. наверное, любовь и смерть - не что-то такое философское, о чём пишут в хороших и плохих книгах, а просто части жизни, стоящие по отдельности, а где-то и вместе, но так или иначе очень рядом с гранью, по которой мы ходим и постоянно туда-сюда качаемся, рискуя упасть.