Темно. На кухне остыл уже чайник. Не будет прежних "скучаю", и прочей всей милоты. Одна. Бредешь по сырому асфальту, тени ложатся спиралью, под кеды твои змеей. Не точка-но нет возврата, Часы без циферблата, А нужно ли что-то еще? Трясет, но не холод по коже, Его нет в твоей жизни больше, И не крикнешь в спину, не сможешь, А только шепотом, слабо-стой. Не согреет ни чайник, ни виски, Это как "в пространстве зависли", Есть только ты и ублюдки мысли. И он. где-то один и ничей. Убирая "твое вернется", И что же теперь остается? Выключается гордость, рвется. Ты иди и его согрей. Говоришь, что не любишь, правда? Отчего же тогда украдкой, Стоны срываешь на крик, Вся посуда бьется в миг. Сидит и молчит. Темно. На кухне остыл уже чайник. Она пишет ему "скучаю", Что, мол, давай согреемся чаем, Я тебя люблю.