Я вырываю из себя внутренности и выставляю напоказ оголенные струны -- смотрите, смотрите, мне нисколечко не жалко, нисколечко не больно, верите? И я смеюсь, что есть воздуха в легких, будто бы есть, над чем, будто бы мне ничерта не страшно, хотя страшно неистово. Страшно, вся моя внутренняя чернь сейчас проглядывается на поверхности, делая не смываемо грязными мне руки, разум, слова. Эй, смотри же, я опустошена, как бутылка вина, во мне ничего не осталось, ты доволен, ты, черт возьми, наконец доволен? И соседи надолго запомнят прошедший вечер, когда из темной квартиры доносились вопли и режущие слух рыдания, чьи-то, кому раскаленным ножом полоснули по сердцу. Смейся, что же ты, ты же никогда не перестаешь смеяться, ты же не снимаешь этой дурацкой улыбки со своего милого лица, видишь, я тоже смеюсь, смеюсь, что есть сил. Ну не плакать же, правда, а?