Он неловко сползает с кровати, заворачивается в одеяло и, как огромная, прямоходящая гусеница, бредёт в комнату к Дину. Брат не спит. Валяется прямо в одежде поверх покрывала и листает дневник отца. Интересно, что он хочет там найти? То, что сейчас происходит с ними и с миром, Джону не снилось и в самом кошмарном сне. Дин поднимает голову, реагируя на открывшуюся дверь, и на мгновение Сэму удаётся увидеть его настоящего — без маски безудержного оптимизма, без фальшивой улыбки, больше похожей на оскал, без молодецки развёрнутых плеч и взгляда «всех-убью-один-останусь». Взгляд затравленный, а в русых волосах вдруг блеснула первая седина.

— Сэмми, — мгновенно переключается Дин, впрочем, как всегда. — Что-то случилось?

— Нет. Просто я… Можно, я с тобой?..

Как маленький, когда боялся буки из шкафа. Стыдно и противно, но Сэм ничего не может с собой поделать.

— Конечно.

Он ложится рядом, утыкается лбом в тёплый бок брата и закрывает глаза. Через пару минут Дин кладёт руку ему на голову и начинает гладить волосы, пропуская меж пальцев длинные пряди. Так хорошо, так спокойно. Утихает ломящая боль во всём теле, замирает озноб, под опущенными веками больше не пляшут цветные пятна. Наверное, сегодня он не умрёт. Наверное, не сегодня…

— Дин…

— Что?

— Как думаешь, мы справимся? Я справлюсь?

— Конечно.

По голосу ясно, что он действительно так думает. Поэтому Сэм должен справиться. Он не может больше подводить старшего брата. Только бы пережить эту ночь.

— Дин…

— Что?

— Помнишь тот стишок, о киске и мышке?

— Да.

— Расскажи мне.

Брат медлит несколько секунд, а потом…

— Где ты была сегодня, киска? У королевы у английской. Что ты видала при дворе? Видала мышку на ковре.

Сэм глубоко вздыхает и окончательно успокаивается. Может быть, завтра всё станет лучше. Может быть, завтра…

Может быть…

0

Бог смотрит на них из Гефсиманского сада, плачет,
он забыл пароль от их Вселенной.