Она вошла в мою страну, в лиловую и чёрную Гумбрию, с неосторожным любопытством; она оглядела её с пренебрежительно-неприязненной усмешкой; и теперь мне казалось, что она была готова отвергнуть её с самым обыкновенным отвращением. Никогда не вибрировала она под моими перстами, и визгливый окрик («что ты, собственно говоря, делаешь?» ;) был мне единственной наградой за все старания её растормошить. Чудесному миру, предлагаемому ей, моя дурочка предпочитала пошлейший фильм, приторнейший сироп. Подумать только, что выбирая между сосиской и Гумбертом — она неизменно и беспощадно брала в рот первое. Не помню, упомянул ли я название бара, где я завтракал, в предыдущей главке? Он назывался так: «Ледяная Королева». Улыбаясь не без грусти, я сказал Лолите: «А ты — моя ледяная принцесса». Она не поняла этой жалкой шуточки.

Владимир Набоков, "Лолита".